Loading AI tools
Из Википедии, свободной энциклопедии
Авиньонская резня — последний значительный эпизод борьбы сторонников и противников включения папских владений (Авиньон и Конта-Венессен) в состав Франции в 1792 году, вылившийся в казнь 60 человек.
Успехи и политические завоевания великой французской революции в Париже и в провинциях Франции вызвали волнения в Авиньоне и графстве Конта-Венессен. Папский город, управляемый вице-легатом от имени Рима, оставался единственным иностранным суверенным анклавом на французской территории. Население Авиньона 14 марта 1790 года избрало новый муниципалитет, после чего 12 июня изгнало вице-легата Филиппо Касони.
23 ноября 1790 года был выбран новый муниципалитет во главе с торговцем Антуаном-Агриколой Ришаром. Он представлял партию «умеренных», которая вскоре присоединилась к лагерю папистов[1]. Несмотря на нежелание французского национального представительства аннексировать Авиньон и Венессен, 18 августа 1791 года местные патриоты собрались в Бедарриде и в церкви Сен-Лоран проголосовали за присоединение к Франции (согласно выданным мандатам «за» проголосовало 101 046 голосов из 152 919[2][3]).
Этот акт считается первым, выразившим право народов на самоопределение. 14 сентября, столкнувшись с уже свершившимся фактом, Учредительное собрание провозгласило Авиньон и Конта-Венессен «неотъемлемой частью Франции»[4].
В Авиньоне, как и во всём Конта-Венессене, существовала широкая база сторонников воссоединения региона с Францией, базировавшаяся на торговой буржуазии (недовольной таможенными пошлинами) и пострадавших от социально-экономического кризиса. Их отказ подчиняться папской администрации 27 августа и 20 ноября 1790 года совмещался с обращениями к Учредительному собранию с просьбой принять их подданство[5].
Опираясь на успех в Бедарриде патриоты дважды осаждали столицу графства город Карпантра, где обосновались паписты, после чего решили взять власть в Авиньоне. В воскресенье 21 августа 1791 года муниципалитет был атакован, мэр чудом избежал ареста, укрывшись на расположенном посреди Роны острове Бартеласс. Полковник национальной гвардии Жан Этьен Бенуа Дюпрат захватил помещение и передал их своим политическим союзникам: братьям Агриколе и Габриэлю Минвьелям, Николя Лескьеру, Эскофье, Рафаэлю, Агриколле Моро и Сабину Турне.
Смена власти в муниципалитете окончилась созданием новой временной администрации, куда вошли бывший каноник Барбе, производитель чулков Жан-Луи Бурж, пекарь Феликс Комбе, колбасник Жак Жулиан, сменивший Ришара на посту главы муниципалитета, производитель табачных изделий Бергин стал окружным прокурором, а нотариус Лескьер — секретарём суда[6].
4 сентября 1791 года временная администрация назначила комендантом форта Матьё Журдана, который исполнял данные обязанности ещё с 17 августа. Назначение произошло на фоне его похвальбы тем, что именно он отрубил голову надзирателю Бастилии и многим другим[7].
В 1791 году регион пострадал от сильной засухи, первые дожди начались лишь 8 октября. Для борьбы с нехваткой продовольствия и общественным напряжением, муниципалитет решил расплавить все колокола за исключением одного, который оставался церковному приходу. Патриоты считали приемлемым экспроприировать золотые и серебряные предметы поклонения из церковных приходов, монастырей и часовен, благо авиньонская метрополия славилась своим богатством. Сторонники мэра Ришара начали распространять тревожные слухи и обвинять своих оппонентов в воровстве сундука, наполненным религиозными предметами и ювелирными изделиями, заложенными в Горе благочестия[3].
Учредительное собрание после голосования в Бедарриде изначально планировало объединить французские владения Святого Престола в департамент Воклюз, столицей которого и стал бы Авиньон. Это вызвало недовольство известных жителей Карпантры, выразивших 17 сентября 1791 года нежелание подчиняться авиньонцам.
Декрет был пересмотрен, и 23 сентября были созданы два района[3]:
В Авиньоне начали активно плодиться слухи вокруг судьбы сундука, который якобы уже был вывезен из города, и народной молвой стал сразу восемнадцатью сундуками.[8]. 16 октября 1791 года в Авиньоне появился плакат Жозефа Динетарда[6], осуждавшего конфискацию церковных ценностей и колоколов во имя «новой Родины» и обвинявшего патриотов в краже у горы благочестия столового серебра на 100 тыс. франков[3]. Чтобы предполагаемые воры не покинули Авиньон, в воскресенье утром были захвачены городские ворота, ключи от которых были посланы аббату Франсуа-Валентину Мюло в Сорг[9].
В то же время паписты восприняли применение 2 декабря 1789 года муниципалитетом закона о гражданском устройстве духовенства как осознанную провокацию. Отказавшийся присягать архиепископ Авиньона Карл-Винсент Джиово был отправлен в отставку, а муниципалитет изъял собственность духовенства[10]. 26 февраля 1791 года национальная гвардия разогнала Авиньонский собор от занимавшего его духовенства[11].
После этого слухи трансформировались: появились сообщения о неоднократном появлении в окрестностях города Богородицы и её иконе, замироточившей кровавыми слезами в местном монастыре ордена кордельеров[8]. Многие жители отправились в религиозное учреждение, где споры между двумя фракциями по поводу ограбления ещё более ожесточились[9], на место был отправлен Лескьер[12]. Он попытался произнести речь с церковной кафедры, но был снят с неё папистами, при попытке покинуть монастырь чиновник потерял сознание после сильного удара палкой[13].
Журдан и Дюпрат попытались присоединиться к своим войскам. После того, как они рассеялись, было решено предупредить их ударом в серебряный колокол в папском дворце[14]. С трудом собрав группу из 350 человек, в 13:00 Журдан начал действовать. Его первой целью было возвращение к городским воротам, чтобы предотвратить побег преступников. Оставив там гарнизон, он с оставшимися 150 солдатами и 2 пушками отправился в монастырь, при этом из-за внутренней застройки Авиньона эффект от пушек мог быть скорее символическим[15]. Прибыв туда отряд разогнал собравшуюся толпу, несколько их участников которой получили ранения. Лежащий в крови Лескьер был найден и уведён его союзниками[15].
После его смерти было решено арестовать всех, кто прямо или косвенно мог быть причастен к случившемуся инциденту или был сообщником преступников (среди попавших под подозрение оказались две беременных девушки)[16]. Как всегда при подобных процессах, среди задержанных были и совершенно непричастные люди, вроде ярого патриота Рапатьоля (фр. Rapatiole), чьим единственным прегрешением было высмеивание жены Агриколы Минвьеля[17]. Успевшие покинуть Авиньон отправились в Сорг с целью предупредить Мулье и генерала Ферье, но это никак не повлияло на дальнейшие события[18].
Страх патриотов подпитывался событиями в соседнем Арле, где в атмосфере террора якобинский мэр Антонелли был вынужден уступить свой пост лоялисту Лойсу[19]. Это объясняет решение патриотов арестовать всех тех, кто казался им сторонников контрреволюции в большей или меньшей степени[19].
Среди патриотов были сторонники моментальной казни обвиняемых и предварительных пыток над ними. Журдан выбрал последний вариант, хотя Дюпрат поддерживал первый[16][20]. Начался судебный процесс, но вскоре Агрикола Минвьель в память о погибшем призвал к убийствам виновных, что поддержали оба вышеуказанных фракционных лидера[20]. После этого суд был завершён.
В течение ночи по приказу Журдана все шестьдесят подозреваемых были переведены в тюрьму бывшего папского дворца[21]. 16-летний сын Лескьера со своими товарищами попросил позволить ему казнить убийц своего отца[22]. Журдан никак не попытался предотвратить грядущее кропопролитие, и вместе с Дюпратом, Агриколой Минвьелем и Турне отправился поужинать в окрестный трактир[23].
Заключённые забирались из своих камер и подвергались смертной казни один за другим[22]. Исполнители не имели профессионального опыта в исполнении смертной казни, из-за чего происходившее событие можно охарактеризовать как бойню[24]. Из-за этого среди убитых оказались непричастные к делу заключённые, взятые под арест ещё до 21 августа[25].
По мере исполнения приговора встал вопрос об устранении появившихся трупов, было решено скидывать их в яму через отверстие из Ледяной башне[22]. Когда оставалось избавиться от самых известных осуждённых, исполнители отправились в трактир для получения одобрения своего начальства[26]. После получения одобрения бойня продолжилась, хотя похоже были пощажены две женщины и их 90-столетний брат[27].
Ряд случайных прохожих были свидетелями казни. Друга Журдана Бенезе Питона оставил письменные воспоминания о случившемся. Он был отправлен из тюрьмы во дворцовую кухню[28]. где отдыхал уставший от убийств сын Лескьера. После того, как палачу сообщили о предстоящих казнях тридцати человек, тот ответил: «Что это для меня значит? Мой отец не менее мёртв, и это не заставит его вернуться[28]». В 4 часа утра тюрьму посетил Журдан, перекусивший с Питоном и Лескьером и попросивший разбудить его через два часа[28]. Когда из башни начал просачиваться трупный запах, комендант форта приказал покрыть тела убитых негашёной известью[27].
Работавший в трактире официант Франсуа Буден также оставил несколько воспоминаний о событиях того дня. По его словам, сын Лескьера признался ему в убийстве десяти человек, а утомившись во время исполнения приговора, палач был разбужен в три часа ночи воплями и криками своих жертв[28]. Также команде палачей понадобилось выпить двадцать бутылок ликёра, чтобы подпитывать себя энергией и духом во время выполнения приговора[29].
Муниципалитет хотел организовать официальные и пышные похороны Николя Лескьера. 17 октября религиозная церемония состоялась в церкви кордельеров, после чего по улицам Авиньона гроб вместе с процессией отправился на кладбище Сен-Рош[30].
Через два дня генеральная ассамблея активных граждан решила закрыть для богослужений церковь кордельеров и снести её колокольню (снос прекратился после отделения колокольни от стрелы и барабана церкви). Также было решено назначить пенсию в 1200 фунтов жене погибшего, которую впоследствии мог получать и его сын[30].
Через месяц муниципалитет приказал изъять из башни трупы убитых людей, процедура состоялась с 14 по 16 ноября. На следующий день останки их поместили в двадцать ящиков, которые под дождём доставили на Сен-Рош[30]. Посчитав, что тела убитых контрреволюционеров не должны покоиться в одном месте с Лескьером, муниципальные советники в конце октября перенесли его тело на кладбище Роше-де-Дом[30][31].
Новости о случившемся в провинции достигли Парижа. Жан-Поль Марат в своей газете «Друг народа» писал: «Смерть этих злодеев[32] [была] только справедливым наказанием их позорных махинаций», приветствуя «акты правосудия, которые патриоты Авиньона [были] вынуждены осуществлять для своего спасения[33]». Революционное правительство, опубликовавшее 26 октября декрет о присоединении папских владений во Франции[12], направила туда гражданских комиссаров в сопровождении солдат под руководством генерала Клода де Шуази[34]). Прибыв на место они начали проводить аресты организаторов казни, но 19 марта 1792 года принятое законодательным собранием всеобщая амнистия положила конец расследованию[35]. Впоследствии Журдан в период Якобинского террора предстал перед революционным трибуналом уже в рамках другого следствия и по вынесеному приговору был казнён на гильотине 27 мая 1794 года.
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.