Голицына, Прасковья Андреевна

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями Шувалова и Голицына.

Княгиня Прасковья Андреевна Голицына (урождённая графиня Шувалова; 19 декабря 1767^{[K 1]} — 11 декабря 1828, Санкт-Петербург^[2]) — фрейлина, писательница, хозяйка популярного салона.

Прасковья Андреевна Голицына
Имя при рождении	Прасковья Андреевна Шувалова
Дата рождения	19 (30) декабря 1767
Дата смерти	11 (23) декабря 1828 (60 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Страна	Российская империя
Отец	Андрей Петрович Шувалов[1]
Мать	Екатерина Петровна Шувалова[1]
Супруг	Михаил Андреевич Голицын
Дети	Голицын, Андрей Михайлович (генерал-губернатор), Голицын, Михаил Михайлович, Елизавета Голицына, Голицын, Эммануил Михайлович и Екатерина Михайловна Голицына[вд]
Медиафайлы на Викискладе

Биография

Старшая дочь сенатора графа Андрея Петровича Шувалова (1744—1789) от его брака с графиней Екатериной Петровной Салтыковой (1743—1817), дочерью фельдмаршала. Состоявшие в дружеской переписке с Вольтером, родители под его влиянием дали своим детям чисто французское воспитание. Князь И. М. Долгоруков, знавший Прасковью с детских лет, отзывался о ней, как о даме «отличного воспитания, учёна, умна, любезна^[3].»

Много времени семья проводила за границей, в 1776 году они поселились в Париже и вернулись в Россию лишь через пять лет. Шуваловы заняли блестящее положение при дворе императрицы Екатерины II, сама Прасковья в 1784 году была пожалована во фрейлины и принимала участие во всех придворных развлечениях. Став супругой камер-юнкера Михаила Андреевича Голицына, молодая княгиня сохранила свое положение. Соединяя с красотой ум, блестящее образование и обворожительную любезность, она была окружена толпой поклонников. В 1791 году княгиней Michel, как стали звать её в свете, увлёкся светлейший князь Потёмкин-Таврический, чем вызвал неудовольствие императрицы. Пытаясь добиться благосклонности красавицы, Григорий Александрович хлопотал о представлении её мужа в обер-штер-кригскомиссары при генерал-инспекторе, но этот проект не был утверждён Екатериной II:

Он тебе честь в армии не принесёт. Позволь сказать, что рожа жены его, какова ни есть, не стоит того, чтоб ты себя обременял таким человеком, который в короткое время тебе будет в тягость. Тут же не возьмёшь ничего, потому что супруга его очаровательна, но решительно ничего не выигрывается, если ухаживать за нею. Это вещь известная: огромное семейство охраняет её репутацию, а потому может статься, что вы будете обременены только мужем, который окажется бременем и бременем весьма тяжким, не успев привлечь к себе вслед за ним никого, кроме его самого^[4]

Однако отношение императрицы к самой Прасковье Андреевне и её семье не изменилось, они входили в самый близкий круг Екатерины и были посвящены в самые личные вопросы императорской фамилии. В 1792 году графиня Екатерина Петровна привезла в Петербург принцесс Баден-Дурлахских, одна из которых должна была стать невестой великого князя Александра Павловича. Дожидаясь официального представления ко двору, принцессы Луиза и Фредерика проживали в шепелевском доме в компании графини Шуваловой с дочерью. Княгиня Анна Голицына в одном из своих писем в 1796 году отмечала: «…моя невестка (belle-soeur) ежедневно приезжает в Царское Село; её особенно отличает императрица, (elle est extremement distinguee de l’Imperatrice), которая призывает её к себе и разговаривает с ней по несколько часов^[5]». Сообщая о приезде шведского короля Густава IV Адольфа, который инкогнито посетил Россию с целью знакомства с невестой великой княжной Александрой Павловной, Анна Александровна пишет родственнику: «… он будет жить в доме моего свояка, князя Михаила Андреевича. Императрица приказала моей belle-soeur, отдать свой дом королю, это рядом с домом Сутерланда и домом шведского посланника»^[5].

Голицыны жили широко, денег не считали, устраивали блестящие вечера, концерты и спектакли. С. С. Татищев сообщал, что «наиболее щегольскими» считались в Петербурге гостиные княгини Голицыной и княгини Е. Ф. Долгоруковой. Голицынский же дворец, благодаря «присяжному обожателю» княгини графу Шуазель-Гуфье, который был «большой знаток по части искусства», превратился в «настоящий художественный музей»^[6]. Э. Виже-Лебрен, прибыв в Россию, охотно посещала не только большие балы, но веселилась и на ежедневных собраниях в частных домах, где находила утонченность и приятность «лучшаго французскаго общества»^[7].

Между этими двумя дамами существовало даже некоторое соперничество относительно их вечерних собраний. Княгиня Голицына была не так хороша собою, как княгиня Долгорукая, но гораздо миловиднее её; была очень умна и вместе с тем чрезвычайно своенравна. Вдруг, без всякой причины, начинала она на вас дуться, а минуту спустя, уже расточала вам любезности.

Граф Шуазель-Гуфье до того безумно был влюблен в неё, что даже ея капризы и причуды, которые ему приходилось испытывать на самом себе, только усиливали его любовь. Было забавно видеть, как он чуть не до земли кланялся княгине, если она приезжала куда-нибудь позже его^[7]…

В 1820-е годы Прасковья Андреевна жила в Париже вместе с сыном Михаилом и его женой Марией Аркадьевной. Её гостиная на Rue de Verneuil была полна как приезжающих русских, так и французских знаменитостей. Именно здесь в 1826 году состоялась встреча Фенимора Купера и Вальтера Скотта^[8]. Купер в своей книге «Воспоминания о Европе» писал: «Княгиня <…>, с которой я имею честь быть в дружеских отношениях, обещала дать мне возможность встретиться у неё с великим писателем, так как она решила во что бы то ни стало познакомиться с ним до того, как он покинет Париж». Сообщая о грандиозном празднике, В. Скотт отметил в своём дневнике: «Там был целый рой русских княгинь, одетых в тартан, музыка и пение» На вечере был и Ф. Купер так что, по словам Скотта, «шотландский и американский львы совместно владели полем». Сюзанна Августа Купер, дочь писателя, в «Кратких семейных воспоминаниях», также не обходит вниманием этот вечер:

Во время пребывания сэра Вальтера Скотта в Париже кн. Голицына устроила ему торжественный прием. Это было большое событие зимнего сезона; весь парижский свет был там. … Но, разумеется, главным львом был сэр Вальтер. На всех дамах были шотландские пледы, шарфы, ленты и т. д. и т. д.^[9]

На этом же вечере по приглашению княгини присутствовал и Александр Брюллов, причем ему удалось тайно сделать карандашный портрет великого шотландца. Сам художник так рассказывал об этом в письме к отцу : «…я попробовал и, как все говорят, успел совершенно, даже говорят, что ни один из существующих портретов так не похож, как мой». Позднее этот портрет был напечатан в одном из номеров «Московского вестника» и помещён в трех прижизненных русских изданиях романиста, а также была выполнена его гравировка^[8][9].

Описывая хозяйку вечера, С. А. Купер сообщала, что «княгиня Голицына была пожилой женщиной, очень умной <…>, искусной сочинительницей записок, полных фр. eloquence du billet (светского красноречия), но написанных чрезвычайно неразборчиво»^[9]. Действительно, живо интересуясь литературой, Прасковья Андреевна и сама писала на французском языке. Она была автором повести «Melise» ^{[K 2]}, изданной дважды без указания авторства, и стихов, известных тогда в обществе: «Canton vilain, Canton joli, Bout-rimés» и некоторых других. Составитель «Словаря русских писательниц. 1759—1859» сообщал, что княгиня писала «прекрасные французские стихотворения, которые пользовались известностью в обществе; вообще стихи ея гораздо выше ея прозы^[10]».

Осенью 1827 года Голицына вернулась в Россию и возобновила встречи в своём салоне. Среди её гостей бывал и А. С. Пушкин. Князь Вяземский в письме жене 12 мая 1828 года сообщал: «Вечером мы с Пушкиным у Голицыной Michel. Она, право, очень мила, и я подобной ей здесь не знаю, хотя и слывет она princesse de Charanton^{[K 3]}. Но в таком случае предпочту общество Шарантонское всем нашим обществам»^[11]. Прасковья Андреевна перевела на французский язык несколько глав «Евгения Онегина». Перевод был одобрен Пушкиным, но нигде не опубликован. Роман настолько увлёк переводчицу, что она входила в семейные дела Лариных и Онегина «со всем жаром и нежною заботливостью родственницы».

Одна умная женщина, княгиня Голицына, урождённая графиня Шувалова, известная в конце минувшего столетия своею любознательностью и французскими стихотворениями, царствовавшая в петербургских и заграничных салонах, сердечно привязалась к Татьяне. Однажды спросила она Пушкина: «Что думаете вы сделать с Татьяною? Умоляю вас, устройте хорошенько участь её». «Будьте покойны, княгиня, — отвечал он, смеясь, — выдам её замуж за генерал-адъютанта». «Вот и прекрасно, — сказала княгиня, — благодарю». Вяземский завершает эту запись словами: «Легко может быть, что эта шутка порешила судьбу Татьяны и поэмы»^[12].

16 мая 1828 года Пушкин читал в салоне графини Лаваль «Бориса Годунова», среди слушателей была и Прасковья Андреевна. По словам Вяземского, «старуха Michel бесподобная. Мало знает по-русски, вовсе не знает русской истории, а слушала, как умница…^[11]»

Скончалась княгиня Прасковья Андреевна 11 декабря 1828 года в Петербурге; была похоронена в Александро-Невской лавре на Лазаревском кладбище^[13].

Брак и дети

Прасковья Андреевна

Муж (с 1787 года) — князь Михаил Андреевич Голицын (1765—1812)^[2], старший сын князя Андрея Михайловича Голицына и княгини Елизаветы Борисовны, урождённой Юсуповой. После ранней смерти родителей вместе с братьями Борисом и Алексеем воспитывался родственником, вице-канцлером князем Александром Михайловичем Голицыным. В браке родились^[14]:

• Елизавета (1790—1861) — с 1814 года замужем за маркизом Джулио Терци (1790—1819/1820);
• Андрей (1792—1863) — генерал от инфантерии, c 1824 года женат фрейлине Софье Петровне Балк-Полевой (1805—1888), дочери дипломата П. Ф. Балк-Полевого;
• Михаил (1793—1856) — генерал-майор, с 1820 года женат на Марии Аркадьевне Суворовой (1802—1870), внучке генералиссимуса Суворова;
• Екатерина (24.06.1795^[15]—1858?) — крестница Екатерины Петровны Квашниной-Самариной; с 1817 года замужем за Эдмоном Номпар де Комон, маркизом де Ла-Форс (1794—25.04.1832)^{[K 4]}. Приняла католичество^[16];
• Александра (1797—16.03.1801^[17]) — крестница императора Павла и графини Е. П. Шуваловой^[16]; умерла от горячки.
• Дмитрий (10.02.1799^[18]— ?) — крещен 15 февраля 1799 года в Морском соборе при восприемстве князя Б. А. Голицына и бабушки графини Е. П. Шуваловой.
• Эммануил (1804—1853) — писатель, холост.

Предки