Городская герилья

Городская герилья — расхожее название всей совокупности тактических наработок и способов ведения партизанской войны с заведомо превосходящими силами противника в городских условиях^[1]. Mетоды городской герильи нашли применение во время конфликта в Северной Ирландии, войн в Чечне, войны в Ираке и т. д. Несмотря на романтический ореол, идея использования городской герильи получила весьма скептическую оценку среди ряда специалистов, которые указывают на её оторванность от фундаментальных основ военного дела^[2].

«Герильяс». Картина Альфредо Роке Гамейро

Происхождение названия

Теоретические основы партизанской войны в городских условиях были заложены ещё в середине XX века бразильским революционером Карлосом Маригеллой. Oдна из его работ так и называлась: «Бразильская герилья. Краткий учебник городского партизана Архивная копия от 13 августа 2018 на Wayback Machine». В ней раскрывались основы организации партизанского движения в городской местности, описывалась методология и арсенал средств, начиная с протестных выступлений (забастовки, сидячие акции протеста и т. п.) и заканчивая уличными боями и актами террора^[3]. Что касается Российской Империи и СССР, то тактика партизанской войны в городе времен революций 1905-1917 г подробно описана в книгах 1.) "Вооруженное восстание", автор Филипп Анулов. ГИЗ Москва-Ленинград, отдел военной литературы, 1930 г. 2.) "Вооруженное восстание", А. Ю. Нейберг. М. - Л., Соцэкгиз, 1931 г.

Суть явления

Как заключают современные исследователи, характер ведения партизанских и противопартизанских войн на рубеже XX и XXI веков в силу целого ряда объективных факторов претерпел существенные изменения^[4][5]. Одной из основных причин называют ускоренные темпы глобальной урбанизации и переход к ведению партизанских действий в плотно застроенных районах современных городов.

По мнению некоторых экспертов урбанизированный ландшафт и высокая плотность населения способствует возникновению ситуаций, в которых степень неопределённости внешних факторов возрастает экспоненциально, а вероятность успешного противодействия партизанским, повстанческим и террористическим вылазкам соответствующим образом снижается. Городская наземная и подземная инфраструктура создаёт крайне неблагоприятную среду для применения значительной части арсенала современных высокотехнологичных армий: системы GPS, высокоточного оружия, средств наблюдения и связи, комплексов воздушной разведки и т.д.^[6], что пагубным образом сказывается на эффективности увязших в городе подразделений. Помимо этого, повстанческие формирования получают возможность обернуть против правительственных сил сам факт присутствия на поле боя большого количества нейтральных гражданских лиц^[7], которыми можно прикрыться или среди которых нетрудно затеряться. Осознание этого факта многократно цитировалось западной прессой в виде высказывания иракского государственного деятеля Тарика Азиза:

…Они говорят нам, что мы, иракцы, — это не вьетнамцы. У нас нет ни джунглей, ни болот, чтобы спрятаться в них. На что я отвечаю: пусть наши города станут нашими болотами и наши постройки станут нашими джунглями.

Оригинальный текст (англ.)

People say to me, you [the Iraqis] are not the Vietnamese. You have no jungles and swamps to hide in. I reply, let our cities be our swamps and our buildings our jungles.

— Christopher Bellamy: If the cities do not fall to the Allies, there may be no alternative to siege warfare

Однако существует и прямо противоположное мнение, сторонники которого указывают, что на протяжении всего XX века пока ещё ни в одной точке земного шара не удалось одержать убедительной победы методами «городской герильи»^[2]. Причина такой ситуации видится в пренебрежении фундаментальными принципами партизанской борьбы, заложенными классическими работами Клаузевица и Мао, в соответствии с которыми успешность партизанских действий определяется использованием труднодоступной местности^[8] (джунглей, гор и т.п.), которая нивелирует многие преимущества традиционных вооружённых сил. Одновременно, для инсургентов крайне желательно наличие удобного выхода на межгосударственные границы, которые предоставляют доступ к безопасным убежищам и источникам внешней помощи^[2]. В противоположность этому, вступая в бой в тесноте современных городов, повстанцы подвергают себя риску почти неизбежного окружения и уничтожения. В результате средний срок деятельности бойца городских повстанческих формирований редко превышает один год^[9]. Надёжно работающей стратегии, которая могла бы преодолеть эти факторы, не существует^[2].