Дворянское гнездо (фильм)

У этого термина существуют и другие значения, см. Дворянское гнездо (значения).

«Дворянское гнездо» — советский художественный фильм Андрея Кончаловского по мотивам одноимённого романа Ивана Сергеевича Тургенева.

«Дворянское гнездо»
Жанр	драма
Режиссёр	Андрей Михалков-Кончаловский
На основе	Дворянское гнездо
Авторы сценария	Валентин Ежов Андрей Михалков-Кончаловский
В главных ролях	Ирина Купченко Леонид Кулагин Беата Тышкевич
Оператор	Георгий Рерберг
Композитор	Вячеслав Овчинников
Кинокомпания	Киностудия «Мосфильм». Творческое объединение «Товарищ»
Длительность	111 мин.
Страна	СССР
Язык	русский
Год	1969
IMDb	ID 0064268

Сюжет

Главный герой фильма Фёдор Иванович Лаврецкий возвращается в своё поместье после 11-летнего проживания в Париже, в котором осталась его жена. Разочарованный жизнью, обманутый изменившей ему женой, измученный долгой разлукой с Россией — так выглядит герой в начале фильма. Вскоре Лаврецкий влюбляется в очаровательную юную дочь своей двоюродной сестры, Лизу. Спустя какое-то время Лаврецкий узнаёт из газет о смерти в Париже жены. Он признаётся в любви Лизе, но в имение внезапно возвращается жена.

В ролях

• Ирина Купченко — Елизавета Михайловна Калитина
• Леонид Кулагин — Фёдор Иванович Лаврецкий
• Беата Тышкевич — Варвара Павловна Коробьина
• Тамара Чернова — Мария Дмитриевна Калитина
• Виктор Сергачёв — Паншин Владимир Николаевич
• Василий Меркурьев — Гедеоновский Сергей Петрович
• Александр Костомолоцкий — Христофор Фёдорович Лемм
• Мария Дурасова — Марфа Тимофеевна Пестова
• Владимир Кочурихин — Антон
• Сергей Никоненко — Гришка
• Никита Михалков — князь Нелидов
• Николай Губенко — Ситников
• Нонна Терентьева — Жюстина
• Зоя Рупасова — Акулина
• Дарья Семёнова — Леночка (Елена Михайловна Калитина)
• Лилия Огиенко-Оливье — княжна Гагарина
• Елена Тяпкина — эпизод
• Леонид Плешаков — эпизод

Съёмочная группа

Реклама проката фильма в Выборге

• Авторы сценария: Валентин Ежов, Андрей Михалков-Кончаловский
• Режиссёр: Андрей Михалков-Кончаловский
• Оператор: Георгий Рерберг
• Художники: Александр Бойм, Николай Двигубский, Михаил Ромадин
• Композитор: Вячеслав Овчинников
• Монтаж: Л. Покровская
• Костюмы: В. Нисская
• Звук: Раиса Маргачева
• Консультант по историческому костюму Мария Мерцалова

Награды

• 1973 Jussi Award — лучший иностранный режиссёр (Андрей Михалков-Кончаловский)

Романс

Текст романса «Ивы», который звучит в фильме, написан матерью А. С. Кончаловского писательницей и поэтессой Натальей Петровной Кончаловской, музыка — Вячеслав Овчинников. В фильме романс звучит в исполнении сестёр Лисициан — Карины и Рузанны.^{[источник не указан 340 дней]}

Критика

Фильм вызвал бурные дискуссии.

По словам режиссёра Сергея Соловьёва, фильм был обруган «всей нашей советской либеральной интеллигенцией»^[1]. Киновед Олег Ковалов так оценивал претензии к фильму: «„Дворянскому гнезду“ дружно выговаривали за эстетизм, но истинную причину недоумения и неприятия выразил Евгений Евтушенко, спросив в лоб: а где же здесь батоги, которыми били мужиков в этих изысканных усадьбах, словом, где крепостное право?»^[2].

Критик Станислав Рассадин свою разгромную рецензию в журнале «Советский экран» (1969, № 17) озаглавил «Экскурсия в прошлое России». Он утверждал, что экранизатор приукрасил тургеневскую Россию, «увлёкся не красотой, а красивостью», «не простотой, а пышностью», «не сутью, а внешностью». Александр Мачерет оспаривал эту оценку в «Литературной газете» в статье «Чувство красоты» и, напротив, хвалил фильм^[3].

В журнале «Искусство кино» печатались противоречивые отзывы. В номере 12 за 1969 год столкнулись мнения В. Ольгина и Л. Аннинского. В. Ольгин утверждал: «Как ни суров приговор, я всё же должен сказать, что А. Михалкову-Кончаловскому, по-видимому, нечего пока сказать об эпохе, которую он решил воскресить. Всякого рода „вещность“, столь обильно и ярко представленная в фильме, по сути дела, обездушена, хотя вся её ценность именно в том сложном и глубоком смысле, который она предметно оформляла. Естественно, что режиссёру не оставалось ничего другого, как „поиграть“ с этой вещностью»^[4].

Льву Аннинскому фильм казался «необходимым и интересным опытом художника»^[5]. Он написал: «Фильм А. Михалкова-Кончаловского, если хотите, символичен, а не драматичен. Люди с их страстями показаны здесь как составная часть старого декора. Но вот парадокс и загадка этого фильма: вас не оставляет ощущение, что человек всё-таки присутствует здесь. Только он явлен не в привычной художественной системе: образ — характер — поступок, а в самой тональности ленты, в одухотворении её»^[6].

Дискуссия продолжилась в 1970 году. Критик У. Гуральник считал, что роман был потерян при экранизации^[7]. Александр Липков утверждал, что «фильм изумительно красив»^[8] и «важен своим итогом, простым и в то же время неповторимо современным»^[9]. «Мир красивых вещей, который заполонил экран в „Дворянском гнезде“ А. Михалкова-Кончаловского; тот пафос, с каким сняты в нём пейзажи, интерьеры, портреты; эпизод у барышника; символическая крестьянская девочка, наконец, — всё это конечно же попытка перевести в эмоционально-зрительный ряд всё ту же общую нашу думу о судьбе родины, о её величии и красоте», — писал Д. Стариков^[10].

Литературовед В. Турбин, положительно оценивая картину, видел в ней не столько экранизацию, сколько самостоятельное произведение с современным смыслом^[11]. Литературовед Вадим Кожинов упрекал режиссёра, что он «заигрался» с модной в то время эпохой и ему нечего сказать о ней^[12]. Кожинов был особенно недоволен «шутовской фигурой горбуна, дирижирующего воображаемым оркестром или хором»^[13]. Кинокритик Майя Туровская написала, что «концепция задавила картину», что режиссёр «превратил заглохшую усадьбу Калитиных в музей русской мебели и утвари и сделал „западника“ Тургенева заядлым „славянофилом“ дремучего толка»^[14].

Режиссёр Сергей Соловьёв так оценивал фильм: «… практически мне нравилось в картине всё. И актёры, включая, разумеется, и Л.Кулагина — Лаврецкого, тоже, помню, дружно тогда обруганного. Сейчас уже, по прошествии многих лет, по холодному разуму и я где-то нахожу в его игре кой-какие обидные и раздражающие изъяны. И тем не менее многие кулагинские куски оставили впечатление. Хотя бы сцена, где он слушает раковину, когда ранним утром приходит в имение Калитиных и видит на балконе Лизу. До сих пор вспоминаю всё это как чувственно осязаемые мгновения самой жизни, словно бы мною прожитые»^[15].

Олег Ковалов писал: «Прихотливое и изысканное „Дворянское гнездо“ с его переливчатыми ритмами и красками, в градации от нежно-палевых до сочного багрянца, словно дразнило контрастом с шероховатыми фактурами „Аси Клячиной…“ Прошлое страны представало здесь идиллическим раем, фильм был первым плачем по „России, которую мы потеряли“»^[2].