Лучшие вопросы
Таймлайн
Чат
Перспективы
Досифея (инокиня)
Из Википедии, свободной энциклопедии
Remove ads
Инокиня Досифея, в миру якобы Августа Матвеевна (Тимофеевна) Тараканова (ум. 4 февраля 1810, Москва) — загадочная монахиня, предположительно дочь императрицы Елизаветы Петровны от тайного брака с Алексеем Разумовским. Всю известную жизнь прожила в заключении в московском Ивановском монастыре.

Не тождественна с княжной Таракановой.
История
Суммиров вкратце
Перспектива
Некая «Августа Матвеевна» (по иным сведениям — «Тимофеевна», отчество считается вымышленным) как полагается, постриженная насильно, принявшая монашеское имя Досифеи, в течение 25 лет, до самой смерти, последовавшей в 1810 году, прожила в московском Ивановском монастыре, предназначенном для «призрения вдов и сирот знатных и заслуженных людей».
Для неё было отведено помещение, состоявшее из двух небольших комнат и прихожей для келейницы, располагавшееся в одноэтажном каменном здании в восточной стороне монастыря, по соседству с покоями игуменьи Елизаветы[1]. Достоверно известно, что вплоть до смерти императрицы Екатерины II, она вынуждена была жить почти в полном уединении, навещаемая лишь игуменьей, своим духовником и причетником, а также купцом Шепелевым, торговавшим чаем и сахаром.
Церковные службы для неё устраивались отдельно — в надвратной церкви монастыря, при запертых дверях. Своё время посвящала в основном чтению книг религиозного содержания и рукоделию. Получаемые из государственного казначейства деньги, а также довольно значительные суммы, время от времени поступавшие на её имя из неизвестного источника, в основном тратила на украшение монастырской церкви и обильную милостыню. Никогда не участвуя в общих трапезах, имела собственный достаточно изысканный стол.

Уже после смерти Екатерины суровый режим затворничества был смягчён: Августу несколько раз посетил митрополит Платон, а также некое лицо, принадлежавшее к императорской фамилии, по вполне понятным причинам пожелавшее остаться неизвестным. Так же причетник, по словам Снегирёва, видел нескольких «весьма важных лиц», посещавших её, с гостями Августа разговаривала на иностранном языке.
Считается также, что Досифея хранила у себя некоторые бумаги, которые сожгла незадолго до смерти, и портрет императрицы Елизаветы.
По описаниям современников, монахиня была среднего роста, стройна и хранила на своем лице «следы редкой красоты».
Последние годы жизни наложила на себя обет молчания, ввиду чего считалась в монастыре «праведной». Воспитанниками Досифеи стали братья Путиловы, в дальнейшем также избравшие монашество — Моисей и Антоний Оптинские. Единственное написанное её рукой письмо адресовано именно им[2].
Скончалась она в 1808 году (как указано на портрете) или же, что более вероятно, 4 февраля 1810 года (согласно подробной надписи на могильной плите).
Отпевал её за болезнью митрополита его старший викарий Московской епархии, архиепископ Дмитровский Августин, на похоронах же присутствовали высокопоставленные представители московского духовенства, сенаторы, члены опекунского совета и вельможи елизаветинского времени, сюда же явился тогдашний губернатор Москвы Андрей Гудович в парадном облачении. Автор биографии самозванки Таракановой П. Мельников не преминул заметить, что Гудович был женат на Прасковье Кирилловне Разумовской, которая, если считать Августу дочерью Елизаветы, приходилась бы монахине кузиной.
Могила
Августу похоронили не в её обители, а в Новоспасском монастыре.
В преддверие празднования 300-летия дома Романовых усыпальница нецарствовавших членов рода (бояр) в подклете собора монастыря была приведена в порядок, установлены новые могильные плиты в едином стиле и устроена церковь Романа Сладкопевца. В связи с этим останки инокини были перенесены в эту крипту, а над её изначальным захоронением в 1907—1910-е годы воздвигли часовню[3].
На её могильной плите выбита надпись:
Под сим камнем положено тело усопшей о Господе монахини Досифеи, обители Ивановскаго монастыря, подвизавшейся о Христе Иисусе в монашестве двадцать лет, а скончавшейся февраля 4-го 1810 года. Всего её жития было шестьдесят четыре года. Боже, всели её в вечных Твоих обителях!

В Новоспасском монастыре по состоянию на 2020-е годы идет сбор сведений о помощи верующим по молитвам к Досифее с целью её канонизации.
Уже в новейшее время могила Августы была вскрыта. Оказалось, что монахиня была горбуньей, видимо, из-за полученной в детстве травмы, круглолицей и внешности весьма посредственной. Впрочем, противники подобной точки зрения заметили, что во время разграбления монастыря солдатами Наполеона, подлинное надгробие могло быть сдвинуто, и на месте захоронения Августы оказалась другая женщина. От их внимания не ускользнуло также, что череп умершей сохранился очень плохо, и делать какие-то выводы уже поэтому достаточно преждевременно. Генетической экспертизы, которая могла бы положить конец спорам (если б имелся материал для сравнения), проведено не было.
Попытки идентификации с дочерью императрицы
Как бездоказательно предполагает А. Самгин, Августа Тараканова родилась около 1745—1746 годов, крещена, вероятно, 24 ноября, в день праздника мученицы Августы Римской. Предполагается, что принцесса воспитывалась в семье Веры Григорьевны Дараган, сестры графа Разумовского. (Алексей Разумовский воспитывал за границей (в Швейцарии) своих племянников Дараганов, Закревских и Стрешенного. Из-за искажения фамилии Дараган и появилась легенда о дочери Разумовского и Елизаветы Петровны — княжне Таракановой[4][5]. «Мы узнаем из камер-фурьерского журнала, что в царствование Елизаветы фамилия Дараган была переделана в Дараганова. Этой фамилией, вероятно, обозначили всех племянников Разумовского, а немецкое произношение исказило русское произношение этого слова», — предполагает К. Валишевский.)
Гликерия Ивановна Головкина, воспитанница Ивановского монастыря, записала её рассказ о себе, и ещё спустя 55 лет он был опубликован в «Современной летописи»[6]:
Это было давно: была одна девица, дочь очень, очень знатных родителей, и воспитывалась она далеко за морем, в тёплой стороне, образование получила блестящее, жила она в роскоши и почёте, окруженная большим штатом прислуги. Один раз у неё были гости, и в числе их один русский генерал, очень известный в то время; генерал этот и предложил покататься в шлюпке по взморью; поехали с музыкой, с песнями; а как вышли в море — там стоял наготове русский корабль. Генерал и говорит ей: «Не угодно ли вам посмотреть на устройство корабля?» Она согласилась, взошла на корабль, — а как только взошла, её уж силой отвели в каюту, заперли и приставили к ней часовых… Через несколько времени нашлись добрые люди, сжалились над несчастною — дали ей свободу и распустили слух, что она утонула… Много было труда ей укрываться… Чтобы как-нибудь не узнали её, она испортила лицо своё, натирая его луком до того, что оно распухло и разболелось, так что не осталось и следа от её красоты; одета она была в рубище и питалась милостыней, которую выпрашивала на церковных папертях; наконец пошла она к одной игуменье, женщине благочестивой, открылась ей, и та из сострадания прнютила её у себя в монастыре, рискуя сама попасть за это под ответственность.
Аналогичные сведения имеются также в РБС под редакцией А. А. Половцова. Воспроизводится также портрет, предположительно изображающий Августу, на обороте которого было написано «Принцесса Августа Тараканова, в иноцех Досифея»[7].
Современные исследователи, замечая, что рассказ этот почти в точности повторяет историю самозванки Таракановой, ставят под сомнение как искренность монахини, так и её принадлежность к царскому роду.
П. Мельников отметил ходившие в XVIII—XIX веках слухи, будто к монашескому уединению Августу сумела склонить Екатерина, якобы имевшая с ней свидание и уверившая, что в противном случае дочь Елизаветы может сделаться игрушкой в чужих руках.
М. И. Пыляев отмечал:
Орлов, по рассказам современников, живя в Москве, никогда не ездил мимо Ивановского монастыря, где жила настоящая княжна Тараканова; он думал, что там томится в заключении его жертва…[8]
Remove ads
См. также
Примечания
Wikiwand - on
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Remove ads