Зеров, Николай Константинович

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Зеров; Зеров, Николай.

Никола́й Константи́нович Зе́ров (укр. Мико́ла Костянти́нович Зе́ров; 14 [26] апреля 1890^[2], Зеньков, Полтавская губерния — 3 ноября 1937, Сандармох, Карельская АССР) — украинский советский поэт, переводчик и литературовед. Лидер группы «неоклассиков».

Николай Зеров
укр. Мико́ла Костянти́нович Зе́ров
Имя при рождении	Николай Константинович Зеров
Дата рождения	14 (26) апреля 1890
Место рождения	Зеньков, Зеньковский уезд, Полтавская губерния, Российская империя
Дата смерти	3 ноября 1937(1937-11-03)[1] (47 лет)
Место смерти	Сандармох, Повенецкий сельский совет, Медвежьегорский район, Карельская АССР, РСФСР, СССР
Место погребения	Сандармох
Гражданство (подданство)	Российская империя  СССР
Образование	Первая киевская гимназия
Род деятельности	поэт, переводчик, литературовед
Годы творчества	1912—1937
Направление	неоклассика
Язык произведений	украинский, русский
Медиафайлы на Викискладе

Детство

Родился в многодетной семье учителя местной двухлетней школы Константина Ираклиевича Зерова. «Отец — учитель, затем — заведующий городской школой, наконец, в 1905 г., — инспектор народных школ, мать (Мария Яковлевна) — из рода мелких землевладельцев Яресько — из-под Диканьки, рода казачьего, но имеющего доказательства прав на дворянство», — пишет Зеров в автобиографии.

Семья была многодетной: 11 детей, из которых семеро дожили до взрослого возраста. Старший брат Николая — Константин (1899—1979) стал гидробиологом, геоботаником; младшие братья: Дмитрий (1895—1971) — ботаник, Заслуженный деятель науки УССР, академик АН УССР; Михаил (1901—1963) — поэт и переводчик, известный под литературным псевдонимом Михаил Орест; Георгий (1908—1956) — инженер (окончил Киевский политехнический институт), лауреат Сталинской премии.

Образование и первые публикации

После окончания Зеньковской школы, где его одноклассником был будущий известный юморист Остап Вишня^[3], учился в Ахтырской и Первой Киевской гимназиях (1903—1908). В 1908—1914 гг. — студент историко-филологического факультета Киевского университета Святого Владимира.

В 1912 г. опубликовал первые статьи и рецензии в журнале «Світло», газете «Рада». С 1914 г. приказом попечителя Киевского учебного округа был назначен на должность преподавателя истории Златопольськой мужской, а с октября 1916 г. — также женской гимназии. С 1917 г. работал учителем во Второй Киевской гимназии имени Кирилло-Мефодиевского братства и преподавал латынь. В 1918—1920 гг. преподавал украиноведение в Архитектурном институте, работает редактором библиографического журнала «Книгарь» (до начала 1920 г.).

В это время вошёл в элитный кружок деятелей украинской культуры, который сформировался вокруг Георгия Нарбута. На собраниях кружка обсуждались вопросы развития украинской литературы, искусства, графики.

В 1920 г. женился на Софии Федоровне Лободе (1890—1995; после смерти Зерова, она вышла замуж за их общего друга писателя В. П. Петрова)^[4]. В семье родился сын Константин, который умер в 9 лет от скарлатины. В этом же году Н.К. Зеров публикует подготовленные им «Антологию римской поэзии» и «Новую украинскую поэзию».

1920—1923: Барышевка

Из голодного Киева Зерова пригласили на работу в Барышевскую социально-экономическую школу, где он работал около трёх лет. Все стихи из его сборника «Камена»^[укр.] (1924) были написаны именно здесь. Также в Барышевке выполнил много переводов, написал ряд сонетов и сатир-пародий, несколько небольших рассказов.

С 1 октября 1923 г. — профессор Киевского института народного образования. О лекциях Зерова среди студентов ходили легенды. Одновременно преподавал украинскую литературу в кооперативном техникуме и торгово-промышленной школе.

1923—1925: Неоклассики

В 1923 г. громко заявила о себе группа «неоклассиков». Именно в этом году все они собрались в Киеве и объединились в рамках АСПИСа. В декабре 1923 г. состоялась первая встреча Зерова с Миколой Хвылевым, когда тот приехал в Киев в составе делегации харьковских писателей «Гарта». Неоклассики устраивают литературные вечера. Однако попытку Зерова предложить общую платформу для консолидации литературного процесса панфутуристы и «гартовцы» расценили как покушение на собственную идеологическую чистоту и отвергли.

1924 г. начался с бурных дискуссий. 3 января на культкомиссии Всеукраинской Академии наук Зеров произнёс доклад «Украинская литература в 1923 году»; 20 января состоялся диспут, на котором оппонентами доклада Д. Загула «Кризис современной украинской лирики», выступавшего с крайних большевистских позиций, выступили Зеров, Ю. Меженко, Г. Косынка, М. Ивченко. Лидер «неоклассиков» оценивал 1923 г. как «год литературного оживления». Его оппонент Д. Загул, напротив, отстаивал необходимость унификации и суровой регламентации как выбора идеи произведений, так и художественных способов её выражения.

В том же 1924 г. была опубликована «Камена» — первый сборник стихов Зерова.

Противники упрекали Зерова в безразличии к актуальным проблемам, в том, что он не выступает как литературный критик. Однако 1925 г. можно считать вершиной литературно-критической деятельности Зерова. Один лишь журнал «Життя й революція» поместил 17 его материалов, кроме которых были и публикации в других изданиях, лекции перед студентами.

1925—1928: Литературная дискуссия

В 1925 году началась известная литературная дискуссия, которая продолжалась до 1928 года. Её началом считают статью Г. Яковенко «О критиках и критике в литературе» («Культура і побут», 1925, 20 апреля) и ответ на неё М. Хвылевого. Зеров-критик встал на сторону Хвылевого. Программа Зерова требовала осознания, осмысления и освоения сокровищ украинской национальной традиции, что, по его мнению, позволило бы трезво и реально оценить многие современные литературные авторитеты, перенести на украинскую почву лучшие произведения европейской классики и современной литературы, что, в свою очередь, повысило бы «планку художественности» и в конечном счёте установило бы атмосферу здоровой литературной конкуренции, а не конъюнктурного протекционизма. «Мы хотим, — заявлял Зеров, — такую литературную обстановку, в которой будут цениться не манифест, а труд писателя, и не убогие пререкания на теоретические темы — повторение одной и той же заезженной пластинки орущего граммофона, — а живая и серьёзная литературная студия; не писательский карьеризм „человека из организации“, а художественная требовательность автора прежде всего к себе самому».

Именно эти заявления и вызвали жаркие споры. Особенно раздражало оппонентов требование Зерова вместо кружковщины и протекционизма обеспечить нормальную литературную конкуренцию.

С 1926 г. Зеров выступал только как литературный критик, сосредоточив основные усилия на переводах и историко-литературных исследованиях. В том же году власть обвинила неоклассиков в антипролетарских настроениях. Григорий Майфет в письме 3 июля 1927 г. так писал Зерову о настроениях в Харькове: «Вообще литературная ситуация ужасает. Тычина говорит: „Жалею не о том, что ничего не публикую, а о том, что ничего не пишу для себя…“».

Начало репрессий

Июньский пленум ЦК КП(б)У 1927 г. дал прямые указания о политической оценке неоклассиков. Постановление пленума означало запрет литературной и критической деятельности Зерова. У него осталась возможность выступать лишь с историко-литературными исследованиями, на которых он и сосредоточился в конце 1920-х гг. Он писал предисловия к произведениям украинских классиков, которые издавались в издательствах «Книгоспілка» и «Сяйво». Из этих статей сложилась книга «Од Куліша до Винниченка» (1929). Однако и этот участок деятельности пришлось уступить. Процесс СВУ в начале 1930 г. стал переломным моментом. Издательство «Книгоспілка» было реорганизовано, «Сяйво» закрыто. Н. Кулиша и В. Винниченко объявили фашистскими писателями. В числе прочих в связи с процессом СВУ был арестован и Максим Рыльский, что стало ясным предупреждением для всех неоклассиков.

В феврале-марте 1930 г. Зеров был вынужден выступить «свидетелем» на процессе «Союза освобождения Украины» (М. Ефремов и др.). Самоубийство Хвылевого в мае 1933 г. стало ещё одной драмой. Все последующие годы ему фактически было запрещено заниматься творческой деятельностью, а с 1933 г. опасным становится даже молчание — от него требуют публичного самобичевания, заявлений о самокритике и саморазоблачении. Под давлением Зеров вместе с Филиповичем вынужден был опубликовать несколько таких «открытых писем». В конце 1934 Зеров окончательно уволен из университета. Он потерял последнюю материальную опору и был вынужден искать любую работу или покинуть Украину. Пережив ещё одну трагедию — смерть десятилетнего сына, — Зеров переехал в Москву. Там он начал работу над переводом латинской поэзии («Послание к Пизонам об искусстве поэзии» Горация, произведения Авзония, Клавдиана и др.) на русский язык; после ареста Зерова рукописи сохранились и были опубликованы в антологии под редакцией С. П. Кондратьева в 1939 г. без имени переводчика.

Арест

В ночь с 27 на 28 апреля 1935 г. Зеров был арестован под Москвой на станции Пушкино. 20 мая отправлен в Киев на следствие по обвинению в руководстве контрреволюционной террористической националистической организацией.

Военный трибунал Киевского военного округа на закрытом судебном заседании 1 февраля — 4 февраля 1936 г. без участия обвиняемых и защиты рассмотрел судебное дело № 0019 — 1936; Зеров был осуждён на 10 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях с конфискацией всего принадлежавшего ему имущества.

Ссылка и казнь

В конце зимы осуждённые были направлены на Север по традиционному маршруту: Медвежья Гора — Кемь — Соловки, куда они прибыли в первых числах июня 1936 года. Поначалу режим в лагере был относительно терпимым. По состоянию здоровья Зеров не мог работать лесорубом и поэтому отвечал за хозяйственную службу. По окончании рабочего дня в сторожке он мог выполнять переводы и писать статьи. Часть текстов, отправленных Зеровым в письмах на волю, сохранилась. По многим свидетельствам, в том числе по письмам Зерова к жене, последнее из которых датировано 19 июня 1937 г., известно, что в то время он закончил украинский перевод «Энеиды» Вергилия (рукопись была утеряна).

9 октября 1937 г. без каких-либо дополнительных оснований и объяснений «дело Зерова и др.» было пересмотрено особой тройкой УНКВД по Ленинградской области. Зеров, Филипович, Вороной и др. были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Все они были казнены 3 ноября 1937 г. в урочище Сандармох в составе большого этапа, выведенного с Соловецких островов.

Постановлением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 31 марта 1958 г. приговор Военного трибунала Киевского военного округа от 1-4 февраля 1936 г. и постановление особой тройки УНКВД по Ленинградской области от 9 октября 1937 г. были отменены, а дело прекращено «за отсутствием состава преступления».