Зимняя жертва

«Зимняя жертва» (швед. Midvinterblot) — картина шведского художника Карла Ларссона, написанная в 1915 году для фойе центральной лестницы Национального музея Швеции в Стокгольме. Она известна как одна из самых противоречивых картин в Швеции^[3].

Карл Улоф Ларссон[1]

Зимняя жертва. 1915

швед. Midvinterblot англ. Midwinter's Sacrifice

Национальный музей изобразительных искусств[2]

(инв. NM 6971[1])

Медиафайлы на Викискладе

На картине Ларссона изображена сцена из скандинавской легенды о шведском короле Домальди, который приносится в жертву, чтобы предотвратить голод. После долгих споров работа была отклонена музеем, но в конце XX века дискуссии о ней возобновились, и картина всё-таки была размещена там, где планировал Карл Ларссон.

Предыстория

Картина «Прибытие в Стокгольм Густава Вазы^[швед.]», с которой должна была контрастировать «Зимняя жертва».

Ларссону было поручено украсить все стены центральной лестницы Национального музея Швеции кроме одной, которую он однако тоже хотел включить в свою работу. По его замыслу, картина на этой стене должна была контрастировать с другими его работами на лестнице. Так как на картине «Прибытие в Стокгольм Густава Вазы^[швед.]» была представлена тема середины лета с торжествующим королем, Ларссон хотел, чтобы последняя работа была посвящена теме середины зимы^[англ.] с королём, пожертвовавшим собой ради своего народа^[4].

Источники и вдохновение

Ларссон отправился в Копенгаген с целью посещения Национального музея Дании. Там он скопировал орнамент с фибулы железного века. Литературными источниками, вдохновившими Ларссона на «Зимнюю жертву», были работы средневековых хронистов Адама Бременского и Снорри Стурлусона^[4]. По поводу храма Уппсалы Адам Бременский писал:

Храм сей весь украшен золотом, а в нем находятся статуи трех почитаемых народом богов. Самый могущественный из их богов — Top — восседает на престоле в середине парадного зала, с одной стороны от него — Водан, с другой — Фрейр. […] Около святилища растёт большое дерево с раскидистыми ветвями, зеленеющее и зимой, и летом, и никто не знает, какова природа этого дерева. Там также находится источник, где язычники совершают жертвоприношения, ввергая в него живого человека: если он не всплывает, то это обозначает, что желание народа осуществится^[4][5].

Снорри Стурлусон так описывал жертвоприношение короля:

Домальди наследовал отцу своему Висбуру и правил страной. В его дни в Швеции были неурожаи и голод. Шведы совершали большие жертвоприношения в Уппсале. В первую осень они приносили в жертву быков. Но голод не уменьшился. На вторую осень они стали приносить человеческие жертвы. Но голод был всё такой же, если не хуже. На третью осень много шведов собралось в Уппсалу, где должно было происходить жертвоприношение. Вожди их стали совещаться и порешили, что в неурожае виноват Домальди и что надо принести его в жертву — напасть на него, убить и обагрить алтарь его кровью. Это и было сделано^[4][6][7].

Работа над картиной

Первый этюд

Первый этюд (№ 236), датированный 1910 годом

Самый ранний известный набросок к «Зимней жертве» (№ 236) был сделан графитом, и ныне он хранится в музее Карла Ларссона в Сундборне. Карл Аксель Арвидссон датировал его временем вскоре после визита Ларссона в Копенгаген в 1910 году. В июле Ларссон начал писать его увеличенную версию, которая была закончена в январе 1911 года, но сохранилась только на фотографии^[4]. Картина была основана на этом этюде, но на её переднем плане было значительно больше персонажей. Ранняя версия «Зимней жертвы» была представлена в Национальном музее Швеции без каких-либо официальных комментариев. Официального заказа не было, равно как и никакого объявленного конкурса, инициатива по её размещению принадлежала исключительно Ларссону^[8].

Анонимный автор, подписавшийся «Археологом», выступил с резкой критикой картины в газете Dagens Nyheter от 20 февраля 1911 года. Он утверждал, что в работе Ларссона присутствовало несколько анахронизмов, которые были вольно скомбинированы. Анонимный автор обозвал изображённый храм «летним рестораном», украшенным мотивами из Биологического музея в Стокгольме, и счёл наряды на картине такими же нелепыми, как шведская ферма с верблюдами, разгуливающими у навозной кучи^[8].

Второй этюд

Второй этюд (№ 237), датированный 1913 годом

Нападки на свободу художника в личной интерпретации отдалённых по времени исторических событий были обычным делом для критики исторических полотен в XIX веке. Критика «Зимней жертвы» в последующие годы была бы в том же духе. Ларссон возразил на неё тем, что с радостью передал задачу по написанию подобной картины более молодому художнику, но всё же написал маслом вторую версию (№ 237). На этой картине храм стал шире, а в центре появился палач. Подбор персонажей был проделан более тщательно, картина стала более подходящей по качеству для фриза, чем была ранее^[8].

Третий этюд

Третий этюд (№ 238), датированный 1913 годом

Осенью 1913 года Ларссон написал третью версию «Зимней жертвы», на этот раз акварельную. Художник сопроводил её подписью: «Сон-видение. Король пожертвовал собой ради своего народа» (швед. En drömsyn. En konung offras för folket). Возможно с помощью неё Ларссон стремился обезопасить себя от критики его работы как попытки исторически достоверной реконструкции^[9].

В третий этюд, по сравнению с предыдущими, были внесены существенные изменения. Самое главное из них заключалось в придании композиции большей монументальности. Храм был значительно увеличен в размерах и приобрёл более строгую форму, а фигуры персонажей были расположены более плотно и образовали непрерывный рельефный ряд. Эскиз был выставлен в музее в ноябре 1913 года, а в письме к директору музея Людвигу Лострёму^[швед.] Ларссон предложил приобрести у него эту работу за 35 000 шведских крон^[10].

Этот этюд «Зимней жертвы» был подвергнут критике ещё до того момента, как руководство музея успело изложить свою точку зрения на неё. Аугуст Бруниус^[швед.], который выражал восторг по поводу картины «Прибытие в Стокгольм Густава Вазы^[швед.]», как и большинство критиков, выступил против выбора сюжета о короле Домальди. Критика по поводу выбор сюжета только усугублялась тем, как она была представлена^[10]. Бруниус счёл «Зимнюю жертву» нереальной, невероятной и недостаточно актуальной для шведов начала XX века^[11].

17 января 1914 года руководство музея представило свой неоднозначный взгляд на картину Ларссона. Большинство его членов поддержало инициативу Ларссона закончить «Зимнюю жертву» для музейной стены, но с оговоркой, что главная сцена с принесением короля в жертву должна быть исключена или её роль преуменьшена. Директор музея Лострём^[швед.] возразил против решения совета и заявил, что картина иллюстрирует собой «ритуальное убийство», и он предпочёл бы, чтобы стена оставалась пустой. Карл Ларссон воспринял решение руководства музея как подтверждение того, что тот принял его картину, но художник заявил, что не будет вносить предложенные изменения и не примет предложение о размещении картины в Стокгольмской ратуше^[10].

Даже хороший друг и биограф Ларссона Георг Нурденсван^[швед.] присоединился к критикам. Художник, скорее всего, тяжелее среди всех других воспринял критику именно с его стороны, но даже она не смогла поколебать решимость Ларссона. Археолог Брор Шниттгер^[швед.], который, вероятно, и скрывался под маской анонимного автора, инициировавшего волну критики, выступил в газете Svenska Dagbladet с ещё одними нападками в адрес «Зимней жертвы», обвиняя в отсутствии исторической достоверности. Он указал на разницу в датировках изображённых объектов, в некоторых сравнениях достигавших не менее 2000 лет, и пришёл к выводу, что картине не место в здании музея^[10]. Ларссон на это ответил тем, что он намеренно включил в композицию картины предметы, которые должны относиться к далёкому прошлому, но не рассматривал их не как анахронизмы, а как издревля хранящиеся предметы для совершения ритуалов^[12].

1 марта 1914 года Ларссон, который к тому времени стал жертвой остракизма, написал письмо министру по делам религий и заявил, что отказывается от работы по украшению музейной стены^[10].

Окончательная версия и её отклонение

Четвёртый этюд (№ 239), датированный 1915 годом

Этюд с изображением короля Домальди (№ 240), датированный 1914 годом

Колдун (№ 241), датированный 1914 годом

В мае 1914 года Карл Ларссон по собственной инициативе возобновил работу над «Зимней жертвой»^[10]. В 1915 году он представил эскиз (№ 239), который во многом соответствовал предыдущей картине. Фигура короля была основана на картины, написанной маслом (№ 240) с натурщика по имени Ридберг в 1914 году. Поза короля стала более патетически сдержанной и выразительной, что соответствовало смене акцентов, произошедшей в работе над картиной после того, как Ларссон решил показать на картине то, что жертва была добровольной^[13].

Слева от саней и рядом с львиным стражем у входа в храм появилась новая фигура — вёльва, которой явно был дан подобный китайскому облик. Яркие цвета и значительное количество золота, по задумке Ларссона, служили опровержением распространённому представлению о серости доисторических времён^[13].

Ещё до принятия окончательного решения по размещению картины, руководство музея и Карл Ларссон знали, что министр образования (в то время называвшийся министром по делам религий) благосклонно отнёсся к новой версии «Зимней жертвы». Однако большинство членов правления музея, включая бывшего директора Лострёма и его преемника Рихарда Берга, выступили против неё, и только двое высказались «за». В итоге они попросили Ларссона написать другую картину. Художник сначала не ответил, но заявил в прессе, что по-прежнему считает «Зимнюю жертву» одной из величайших и красивейших работ, которые он когда-либо создавал^[14].

Министр обратился за советом к экспертам, и споры вокруг картины продолжились в газетах. Существовало мнение, что вражда между Бергом и Ларссоном имела политическую подоплеку, но эти подозрения были убедительно развеяны много позже принцем Евгением, герцогом Нерке, в личном письме^[15].

В книге о Карле Ларссоне, опубликованной Национальным музеем Швеции в 1992 году, утверждается, что главной причиной окончательного отказа от картины было то, что с течением времени, когда шла работа и долгие споры вокруг неё, она сделалась немодной: она стала пережитком прошлого и не могла соответствовать модернистским идеалам нового века^[15].

В июне 1915 года окончательный вариант «Зимней жертвы» был выставлен там, где и предполагалось. В следующем году она демонстрировалась в открывшейся художественной галерее Лильевальча^[швед.] в рамках её первой выставки, посвящённой творчеству Карла Ларссона, Бруно Лильефорса и Андерса Цорна. С 1925 по 1933 год она вновь была представлена в Национальном музее. В 1942 году картина была передана на хранение в Архив общественного декоративно-прикладного искусства^[швед.] (ныне переименованный в Музей эскизов) в Лунде, где она выставлялась на видном месте в течение 40 лет^[15].

Согласно той же книге Национального музея, споры вокруг картины задевали вопрос личного престижа Карла Ларссона и отстаиваемых им идеалов, но его современники становились всё более и более равнодушными к этим идеалам. Этот конфликт омрачил его последние годы, и он пишет в своей автобиографии, что полемика сломила его, и что он признаёт это с гневом. Очевидно, что Ларссон начал отождествлять себя со своей работой. Вполне возможно, что он видел в образе принесённого в жертву короля самого себя, поскольку в волне критики «Зимней жертвы» он усматривал заговоры и дурные намерения. Это отождествление очевидно на его автопортрете 1916 года, где он представил себя в образе короля Домальди. Ларссон даровал эту картину приходу Сундборн, где жил^[15].

Последующая полемика и окончательное принятие

В 1997 году картина была наконец размещена на том месте, для которого и была написана (фотография сделана в 2008 году).