Криве

Кри́ве (лат. Criwe, Criue) — предположительно название верховных иерархов средневекового балтийского языческого жречества, которые имели резиденцию в Ромове, а затем в Вильне. Согласно сообщению Петра из Дуйсбурга, пруссами криве почитался словно папа римский, а его влияние распространялось вплоть до территорий, населённых литовцами и ливами. Основной жреческой функцией было поддержание непрерывности горения вечного огня, кроме того выполнял высшие судейские обязанности.

В скульптурной группе «Духовные работники» (латыш. Gara darbinieki) Памятника Свободы в Риге изображен древний латышский Криве, который держит палку с загнутым концом (лит. krivulė). Рядом сидят современные писатель и учёный

По ненадежной с научной точки зрения классификации, приведённой хронистом Симоном Грюнау, криве имел подчинённых жрецов, называемых вайделотами. В случае, если криве заболевал и не мог длительное время выполнять свои обязанности, он удалялся для того, чтобы совершить акт самосожжения, после чего вайделоты выбирали нового криве.

В источниках новейшего времени распространены такие варианты написания, как Криве Кирвайто (нем. crywen kirwaitho), Криве-Кривайто (прусск. krive krivaito), Кри́ве-Крива́йтис (лит. krivių krivaitis), Криве Кривейта (пол. Krywe Krywejta).

Источники сведений о Криве

Само понятие криве (лат. Criwe) впервые было упомянуто в 1326 году Петром из Дусбурга в главе «De yodalatria et ritu et moribus Pruthenorum» своей «Chronicon Terrae Prussiae»^[1], как имя верховного языческого иерарха пруссов. Пётр описывает его так^[2]:

Было же посредине этого погрязшего в пороке народа, а именно в Надровии, одно место, называемое Ромов, ведущее название своё от Рима, в котором жил некто по имени Криве, кого они [то есть пруссы] почитали, как папу, ибо как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литвины и прочие народы земли Ливонской. Такова была власть его, что не только он сам или кто-либо из сородичей его, но даже гонец с его посохом или с другим отличительным знаком, проходя по пределам вышеупомянутых язычников, был в великом почете у королей, нобилей и простого люда.

В рифмованной «Хронике земли Прусской» (1331—1335 годов) Николай фон Ерошин также неоднократно говорит о Криве, между тем «Хроника» Ерошина в значительной степени зависит от «Хроники» Петра^[3], в основной своей части являясь поэтическим её переложением^[4].

Описывая миссионерскую деятельность и мученический путь Адальберта, архиепископа Гнезненского, Ян Длугош также упоминает Криве во второй книге «Анналов или хроник славного королевства Польша» (1480 года):

А прусский народ в эту пору был свиреп и жесток, предан идолопоклонству, культу демонов и столь очевидному слепому и мрачному заблуждению, что почитал в качестве богов солнце, луну, звёзды, зверей, птиц, огонь и прочие творения; они считали священными некоторые леса, озёра и реки, которые не разрешалось осквернять рыболовством, охотой и вырубкой, имели особый язык, в небольшой степени происходивший от латинского и имеющий некоторое сходство и подобие с литовским; они имеют чуть ли не одних и тех же богов, одинаковые обряды и святыни, и одного и того же верховного жреца священнодействий, живущего в их городе, который считается столицей и от Рима зовётся Ромове; каждого, кто не исполняет послушно его приказы, карают смертью, а сам жрец зовётся на их языке Криве.

Пруссы же, с досадой перенося осквернение и унижение своих богов, негодовали по поводу того, что их культ и обряд, принятые от предков, попираются и уничтожаются, когда верховный жрец священнодействий Криве и другие жрецы богов воодушевили прусскую знать, сговариваются его [то есть Адальберта] убить.

Польский историк и географ эпохи Ренессанса Матвей Меховский во второй книге «Трактата о двух Сарматиях, азиатской и европейской, и о находящемся в них» (1517 года)^[5], следуя впрочем Петру и Фон Ерошину, сообщает^[6]:

Этот четвероязычный народ [то есть литовский народ] во времена идолопоклонства имел одного великого жреца, которого звали Криве. Жил он в городе Ромове (Romouae), названном так по имени Рима, так как этот народ гордится своим происхождением из Италии, и действительно в его языке есть некоторые италийские слова. Об этом Криве и городе Ромове можно прочесть в легенде о святом епископе и мученике Адальберте.

Оригинальный текст (лат.)

Habuit hoc linguagium quadripartitum tempore idolatriae pontificem maximum unum, quem Criue appellabant, morantem in civitate Romouae a Roma dicta, quoniam hoc linguagium de Italia iactat sese advenisse, et habent nonnulla vocabula Italica in suo sermone. De isto Criue et civitate Romouae in legenda sancti Adalberti, pontificis et martyris legitur.

Историографические интерпретации

Из «Хроники» Петра не ясно, является ли «Криве» именем нарицательным или собственным и поэтому на протяжении всей истории изучения вопроса, происхождение и значение названного термина вызывает много споров, предположения и мнения исследователей на этот счёт различны.

Историк Иоганн Фойгт обратил внимание, что деревенские старосты в Литве использовали т. н. лит. krivūlė — палку, похожую на епископский посох с одним загнутым концом, которой они созывали деревенское собрание. Фойгт полагал, что своё название эта палка получила от термина Criwe^[7]. Фойгт также сделал предположение, что «криве» — это жрец огня^[8].

Языковед и историк Александр Брюкнер полностью отрицал существование Криве и Ромова, однако допускал, что термин «криве» может относиться только к искривлённой палке, служившей знаком для сбора людей^[9], такого же мнения частично придерживался и польский филолог Антоний Мержинский^[10], который между тем отмечал, что вероятно «Криве» это не нарицательное имя, как у Петра из Дуйсбурга и Матвея Меховского, но имя собственное, какого-то крупного в то время жреца^[11]. Матвей Любавский следуя Мержинскому так же отмечает, что «Криве» по всей видимости имя собственное уважаемого жреца, каких, впрочем, было много в те времена^[12]. Это мнение разделял и Генрик Ловмянски^[13] полагая, что Пётр из Дуйсбурга, введённый в заблуждение созвучием названия Ромов и Рим, преувеличил возможности Криве как верховного жреца, тогда как они в основном сводились к созыву общих сходок пруссов и представителей соседних языческих народов. Ловмяньский также высказал точку зрения^[14], поддержанную Владимиром Пашуто^[15], что прусские вожди выполняли и жреческие функции.

Антоний Прохаска^[укр.] предположил, что Пётр из Дуйсбурга мог не знать прусского языка и поэтому принял термин, обозначавший жреца, за его личное имя. Признавая за «криве» верховные судейские функции, Прохаска также высказал мнение, что свои «криве» могли быть у каждого прусского племени^[16]. Ту же мысль повторяет Вильгельм Герте^[нем.], который пишет, что Пётр принял за жреца носителя иной функции, а именно представителя судебной власти^[17].

В послевоенный период скептические построения стали менее популярны. Так, Владимир Топоров в фундаментальном словаре «Прусский язык» характеризует «криве» (кrive, krive, kriv-ait-, (kirv-ait-?)) как верховного жреца древних пруссов, игравшего исключительную роль в религиозной и общественной жизни^[18]. Яан Пухвел проводит параллель между криве и иными индоевропейскими жрецами — кельтским друидом, индийским брахманом^[19].

Слово лит. krivis (прусск. kreivs) означает «искривлённый, кривой». Эта этимология подходит хорошо литовскому епископскому посоху и палке деревенского старосты, но проблематична однако в отношении жреческого наименования. Возможно, однако переносное «согнувшийся», означающего сгорбившегося (согбенного) человека, и относящееся к старикам в значении «мудрый человек»^[20].

Английский литуанист Стивен К. Роуэлл^[англ.] указал, на излишнее буквальное понимание историками искомого Дуйсбургского «сюжета», который на самом деле, как и многое в «Хронике» Петра, является «назидательным примером» (exemplum). Исследователи мало задавались вопросом, отчего языческий «папа» не показан в действии в других частях «Хроники». Для Петра из Дуйсбурга это был способ поведать христианам, воюющим с язычниками, о своеобразных верованиях последних, представить их религию как своего рода «контр-церковь». Пётр из Дуйсбурга показывает язычество как полную противоположность христианства. Роуэлл отмечает, что этот этнографический раздел «Хроники» имеет идеологическую окраску, а Пётр проявляет себя сторонником папства в условиях, когда Тевтонский орден занимает сторону императора Людвига IV в его борьбе с Папой Римским Иоанном XXII. Образом «Криве» Пётр преподносит нравственный урок рыцарям^[21][22].

В историю Литвы понятие Криве Кривейта (пол. Krywe Krywejta) было введено в 1582 году «Хроникой Польской, Литовской, Жмудской и всей Руси» Матея Стрыйковского, описавшего легендарное событие XVI века, а именно толкование тогдашним Криве Кривейта Лиздейкой «сна Гедимина». Стрыйковский позаимствовал этот термин из «Прусской хроники» Симона Грюнау (1529 года), где верховный прусский жрец назван криве кирвайто (нем. crywen kirwaitho), а в свою очередь Грунау это имя произвёл от Криве Дуйсбургской «Хроники».

Список криве-кривайтисов

Перечень^[23] 48 первых Криве-Кривайтисов впервые полностью приводится в «Прусской хронике» Симона Грюнау^[24]. Каспар Хенненбергер^[нем.] в «Кратком и правдивом описании прусской земли» (1584 года)^[25], Кристоф Гарткнох^[англ.] в «Старой и Новой Пруссии» (1684 года)^[26], Эварист Анджей Куропатницкий^[укр.] в «Известии о шляхетских клейнодах, также гербах благородных домов Короны Польской и Великого Княжества Литовского» (1789 года)^[27] и Теодор Нарбутт^[28] в своих работах также приводят список Криве-Кривайтисов, следуя в этом Грунау.

Маттеус Преторий приводит^[29] список отличный^[30] от списка Симона Грюнау.

Криве-Кривайтисы с резиденцией в Ромове

№	Криве-Кривайтисы согласно С. Грюнау	Комментарий	№	Криве-Кривайтисы согласно М. Преторию
1	Видевут	ок. 503 года н. э., совместно с Брутеном I	1	Видевут и Брудено
2	Брутен I (Прутенис)	ок. 503 года н. э. совместно с Видевутом
3	Брудон (Будон, Брудано, Прутунс)		2	Тарайис
4	Денигес
5	Бераусто		3	Пердустис
6	Марко		4	Маркис
7	Мексуно		5	Мерунас
8	Геруссо		6	Геруссас
9	Тивайто I		7	Дивайтис
10	Брутен II		8	Прутенос II
11	Напейлес I		9	Снапейтис I
12	Теллейно		10	Телейно
13	Тивайто II		11	Дивайтис II
14	Негренно		12	Нергеннис
15	Гардивайто		13	Картивайтис
16	Конис		14	Кулнс
17	Напейлес II		15	Снапейтис II
18	Яйгелло		16	Тайгелло
19	Нервассо		17	Нарбассо
20	Грудево		18	Грудайвис
21	Аустомо		19	Аустомо
22	Молейно		20	Моллейнис
23	Тайдо		21	Тайдо
24	Ромоис		22	Ромойис
25	Даргигайто		23	Дарсгейто
26	Мангало		24	Меукгалло
27	Боллойсус		25	Паллейюс
28	Поство I		26	Поство I
29	Маранго		27	Маранго
30	Ливойлес	погиб ок. 1017 года н. э.[31] или ок. 1010 года н. э.[32] во время польского набега на Ромове	28	Лавайло
31	Торрето		29	Туррейтис
32	Нергес		30	Нериес
33	Вибротос		31	Вибротос
34	Барбайдо		32	Бартайтис
35	Баркандо		33	Перкандо
36	Яргалло		34	Сергалло
37	Типпес		35	Стиппес
38	Леисо		36	Хейси
39	Каткойо		37	Каркойс
40	Помолойс		38	Помолойс
41	Поство II		39	Поство II
42	Напейлес III		40	Снапейтис II
43	Тиргайто		41	Тиксфайто
44	Надроко	ок. 1200 года н. э.	42	Надрассо
45	Бойтонор	ок. 1200 года н. э.	43	Бойтонос
			44	Диссайтис
46	Тормейсо		45	Тормейсо
47	Кирбайдо		46	Кирбайдо
			47	Амалис
48	Аллепс	до 1265 года н. э.[33]. Правитель Самбии. Приняв христианство в 1265 году, чувствуя крушение своей власти покинул Ромове в Надровии и бежал к крестоносцам, а затем — в Литву[34][35]	48	Алепс

Криве-Кривайтисы с резиденцией в Кернове и в Вильне

Преемник Аллепса был вынужден удалиться в более безопасное место на берегу Балтийского моря. Затем, по мере завоевания Пруссии тевтонскими рыцарями, Криве-Кривайтисы уходили от них в глубь лесов и, наконец, перенесли свою резиденцию в Литву, сначала в местечко Кернове, а потом в Вильне, причем многие из них, по примеру Видевута и Брутена I, кончали жизнь добровольным сожжением на костре^[23][36].

два или три неизвестных по имени иерарха

• не названный по имени отец Лиздейки
• Лиздейка (XIV век н. э.), основатель жреческой традиции в Вильне в 1318 году^[37]. Умер в 1350 году в 70-летнем возрасте^[38], но по другим данным криве-кривейто жил якобы ещё в 1387 году во время разрушения храма Перкунаса в Вильне и принятия христианства в качестве государственной религии Великого княжества Литовского^[37]. По одной из версий — родоначальник Радзивиллов, Остиков, Нарбутов и других литовских дворянских родов^[39].

Криве-Кривайтисы после изгнания из Вильны в жемайтские леса

неизвестные

• Пантукис (Пунтукас), казнён на валуне-жертвеннике Пантуке обвинённый в святотатстве ^[40].

неизвестные

• Гинтовт (ум. 28 июля 1414), 74-й и последний верховный жрец скончался в начале XV века. Теодор Нарбут в своей «Древней истории литовского народа» сообщает об этом иерархе, ссылаясь на некую анонимную летопись «Церковная история»^[41][42]:

[Язычество] и после процветало в Княжестве, а больше всего в Жемайтии, крещёной самой последней, а именно до 28 июля 1414 года, когда в деревне Анкаим^[43] умер верховный Криве-Кривайто именем Гинтовт, 74-й жрец. С ним же, действительно, пал титул, некогда очень важный в святых и судебных делах во всех землях литовских: пруссов, литвинов, жемайтов, куронов, земгалав, ливонцев, латгалов, а также кривичских русов^[44]; [язычество же] уже в конце XI века начинает понемногу прозябать; наконец, вечный мрак язычества, сбегая от земли к земле, рассеялся перед светом христианской веры и святого креста.

Оригинальный текст (лат.)

Postea floruit in Ducat, tantum Samogitiae, usque ad extremum tempus conversionis, scil. ad ann. 1414. Men. Jullii 28 d. qua mortuus est in villa Onkaim, ultimus Krewe-Krewayto, nomine Gintowtus. №. .LXX.IV. Flamen. Cum eo verum extincta est dignitas, magni olim ponderis in rebus sacris, juditiariis que, per totam terram Lethovicam: Prussiam, Lithuaniam, Samogitiam, Curroniam, Semigalliam, Livoniam, Lithigaliam, nec non Kreviczensium Russorum; qua in declinio XI saeculi, incipit sensium deperire; denique tenebrae eviternae paganismi, fugientes de terra in terram, dissipatae sunt ante fasem christianae fidei, et crucis sancti. (Chronista Ruthenus in Archiv. Luceor. Capit. manuscrip. №. 18. Lit. F. xv.)

Вместе с тем, к сообщениям, которые приводит Теодор Нарбут в своём труде, необходимо относиться с известной долей скептицизма, так как он в современной исторической науке признаётся исследователем, нередко делавшим ссылки на недостоверные, фальсифицированные и вымышленные им же источники и документы^[45][46].