Правда — хорошо, а счастье лучше (фильм-спектакль)

«Правда — хорошо, а счастье лучше» — фильм-спектакль, запись спектакля Малого театра по одноимённой пьесе Александра Островского, поставленного Борисом Никольским в 1941 году. Снят на Киностудии имени М. Горького (режиссёр Сергей Алексеев) по заказу Центральной студии телевидения.

Правда — хорошо, а счастье лучше
Жанры	фильм-спектакль, комедия
Режиссёр	Сергей Алексеев
В главных ролях	Николай Рыжов Евдокия Турчанинова Валерия Новак Варвара Рыжова
Оператор	Борис Монастырский
Кинокомпания	Киностудия имени М. Горького
Длительность	139 мин
Страна	СССР
Язык	русский
Год	1951
IMDb	ID 0239829

В истории советского телевещания известен как первый театральный спектакль, переданный не в «живой» трансляции, а в записи на плёнку^[1]➤. В историю кинематографа вошёл как первый советский фильм-спектакль^[2][3], за которым в 1952—1953 годах последовали десятки других фильмов-спектаклей. Они делали доступными зрителям всей страны спектакли лучших театров➤, а также позволяли с минимальными затратами заполнять киноэкраны в период кризиса «малокартинья»➤.

Впервые показан по телевидению поздним вечером 31 декабря 1951 года➤. Выпущен в кинопрокат 14 января 1952 года^[4]. Фильм имел успех: посещаемость составила 22,7 млн зрителей на серию^[5][6].

Сюжет

Основная статья: Правда — хорошо, а счастье лучше

В центре сюжета — жизнь богатого купеческого семейства, дома московского купца Амоса Панфиловича Барабошева. В доме реально всем командует его мать, властная старуха Мавра Тарасовна. Молодой дочери Барабошева Поликсене они уже несколько лет пытаются подобрать богатого жениха. Но она влюблена в Платона Зыбкина, бедного и честного молодого человека, принятого на службу к Барабошеву бухгалтером.

У самого Барабошева ничего своего нет, торгует он по доверенности от матери, причём неудачно, себе в убыток. Приказчик Никандр Мухояров его обманывает, а Платона, который отказывается поддерживать обман, объявил незнающим бухгалтерии и сделал предметом общих насмешек, чем-то вроде шута в доме. Но уйти со службы Платон не может, потому что мать его задолжала Барабошеву двести рублей.

Тучи сгущаются: Поликсену собираются в ближайшее время выдать за генерала, а Платону предъявили вексель к уплате; ему теперь грозит долговая тюрьма и позор. Фелицата, старая нянька Поликсены, решает помочь молодым. Под видом кандидата на должность сторожа она приводит в дом отставного унтер-офицера Силу Ерофеича Грознова, который в молодости был любовником Мавры Тарасовны и которому она по молодости дала неосторожную клятву выполнить любое его требование.

Ключевой разговор Силы Ерофеича и Мавры Тарасовны зрителям не показан, но после него ситуация благополучно разрешается: Поликсене позволено выйти замуж за Платона, который назначен главным приказчиком (Мавра Тарасовна теперь знает о его честности и о фальшивых отчётах прежнего приказчика Никандра Мухоярова).

Создатели фильма-спектакля

Основной источник: Советские художественные фильмы, 1961, с. 456—457

Создатели спектакля Малого театра

• Постановка Бориса Никольского
• Художник — Константин Юон^{[комм. 1]}
• Главный режиссёр театра — Константин Зубов

Съёмочная группа

• Режиссёр — Сергей Алексеев
• Оператор — Борис Монастырский
• Звукооператор — Н. Д. Озорнов
• Монтажёр — Б. М. Погребинская
• Директор картины — И. В. Вакар

Сергей Алексеев — выходец из Малого театра^[7], работал там до 1950 года, в 1950—1959 годах — главный режиссёр Центрального телевидения^[8].

В ролях

• Николай Рыжов — Амос Панфилович Барабошев
• Евдокия Турчанинова — Мавра Тарасовна, его мать
• Валерия Новак — Поликсена, дочь Барабошева
• Варвара Рыжова — Филицата, старая няня Поликсены
• Александр Карцев — Никандр Мухояров
• Александр Сашин-Никольский — Глеб Меркулыч, садовник
• Валентина Баринова — Пелагея Григорьевна Зыбкина
• Дмитрий Павлов — Платон, её сын
• Фёдор Григорьев — Сила Ерофеич Грознов, отставной унтер-офицер.

В истории советского кинематографа и телевидения

Фильм-спектакль был сделан очень просто — он «без лукавых мудрствований» передавал от начала до конца постановку Малого театра^[9][10]. Но в то время этот незатейливый опыт оказался весьма востребованным➤, и в 1952—1953 годах вслед за этим первым фильмом-спектаклем было снято ещё около двадцати пяти; на фоне «малокартинья»➤ они составляли от почти половины до трети годового кинопроизводства^[11]. Впрочем, многие из этих фильмов-спектаклей были уже не просто копиями театральных постановок, они смелее использовали кинематографические приёмы^{[9][комм. 2]}. В подобной художественной продукции крайне нуждалась образованная в марте 1951-го Центральная студия телевидения^[12]➤. Но телевизоры в то время были далеко не у всех, и кинематограф этими фильмами выполнил важную просветительскую функцию, не только сохранив для истории, но и показав по всей стране спектакли ведущих театров, сценическую жизнь великих актёров^[11][12][13].

Театральное искусство на киноэкране

В посвящённой этому фильму статье, опубликованной перед его выходом в широкий прокат, газета «Советское искусство» писала, что его выпуск должен стать «первой ласточкой, началом планомерной и требовательной работы по выпуску фильмов, воспроизводящих во всей полноте и блеске идейно-художественных качеств спектакли, вошедшие в золотой фонд нашей классической и советской драматургии и сценического искусства»^[14].

В той же статье отмечалось, что до создания этого фильма большинство профессионалов иначе видело правильный путь приобщения масс к лучшим творениям театрально-драматического искусства: таким путём считался не прямой перенос на экран театрального спектакля (при котором он утрачивает «специфические особенности театрального действия и не обретает новых качеств, свойственных искусству кино»), а экранизация театральных пьес (то есть их специальная переработка с использованием творческих возможностей кино). Например, по другим пьесам А. Островского в 1930—1940-х годах были поставлены фильмы «Без вины виноватые», «Гроза» (режиссёр Владимир Петров), «Бесприданница» (режиссёр Яков Протазанов) в исполнении артистов МХАТ, Малого и других театров. Однако эти фильмы были самостоятельными произведениями киноискусства, а не воспроизводили театральные постановки, в то время как зрители провинции, по утверждению автора статьи, хотели видеть именно спектакли лучших театров страны. И новый фильм «Правда — хорошо, а счастье лучше» отвечал этому зрительскому требованию^[14].

Работа по популяризации средствами кинематографа театральных постановок, театрального искусства велась и раньше. Так, киновед Ростислав Юренев сопоставляет этот и последующие фильмы-спектакли с созданными в 1945—1950 годах документальными (научно-популярными) фильмами «Мастера МХАТ»^{[комм. 3]}, «Искусство актёра» (режиссёр Владимир Юренев) и «Мастера Малого театра»^{[комм. 3]} (режиссёр Александр Разумный). Эти фильмы включали в себя фрагменты различных спектаклей и имели своей задачей запечатлеть театральное действие, при этом пользовались, подчёркивает Юренев, выразительными средствами кинематографа.

Но фильмы-спектакли 1950-х годов, по оценке Ростислава Юренева, оказались в этом ряду случайно, они не были задуманы как «продолжение начатой работы по воспроизведению театрального искусства» на киноэкране. Первый из них, «Правда — хорошо, а счастье лучше» родился из потребностей телевидения➤. («Чтобы не утомлять мастеров Малого театра многократными выступлениями под жаркими лучами телевизионных прожекторов»)^{[10][комм. 4]}.

«Мысль о прокате этого фильма тоже пришла случайно» — продолжает Ростислав Юренев. Пробные сеансы в кинотеатрах Рязани дали неожиданный коммерческий успех, после чего фильм-спектакль был выпущен ещё в нескольких городах, а позже вышел и в Москве^[10].

История телевидения

31 декабря 1951 г. Центральная студия телевидения впервые показала экранизированный спектакль московского Малого театра «Правда — хорошо, а счастье лучше» (режиссёр С. Алексеев). Этим было положено начало фиксации на плёнку произведений театрального искусства.

Глейзер, М. C. Радио и телевидение в СССР: Даты и факты^[15]

В начале 1950-х годов, особенно после принятия 22 марта 1951 года постановления Совета Министров СССР «Об организации регулярных телевизионных передач в г. Москве», телевидение систематически показывало в прямом эфире спектакли ведущих театров^[14][16], но само оно не имело технических средств предварительной фиксации передач, то есть записи их до выпуска в эфир. Первым шагом в плане предварительной фиксации телепередач историк телевидения Александр Юровский называет «производство телевизионных фильмов, снимаемых кинокамерой обычным для кино способом» и отмечает, что эта возможность начала использоваться с 1951 года, когда по заказу телевидения киностудия имени Горького сняла первый фильм-спектакль «Правда — хорошо, а счастье лучше». После этого подобная практика производства киностудиями фильмов по заказу телевидения получила широкое распространение^[17].

При фиксации «в тот период предпочитали сохранять имитацию трансляции, поскольку именно одновременность события и его показа представлялась в те года главным преимуществом телевидения»^[16]. Так был записан и этот спектакль➤. Он был показан поздним вечером 31 декабря 1951 года и впервые освободил работников Центральной студии телевидения от обременительной работы в праздничный предновогодний вечер. Для более убедительной иллюзии прямой передачи между актами демонстрировался занавес Малого театра. По утверждению Александра Юровского, телезрители подмены не заметили^[18].

Кинопрокат в период «малокартинья»

Создание фильма-спектакля «Правда — хорошо, а счастье лучше» пришлось на пик так называемого периода «малокартинья»: в 1951 году всеми киностудиями СССР было снято только 9 фильмов^{[комм. 5]}. Это время характеризуется жёсткой репертуарной политикой (сдвигом репертуара в сторону идеологизации и политической пропаганды) и затруднённой процедурой отбора проектов под строгим контролем надзирающих инстанций^[19].

Кинопрокату становилось всё труднее выполнять планы по доходам^[20]. Экраны приходилось заполнять, главным образом, трофейными зарубежными фильмами^[21][22]. Демонстрировались также старые советские киноленты^[23].

Опыт создания первого фильма-спектакля показал способ «легко и быстро, без затрат средств, творческих усилий и нервной энергии, потребной на прохождение оригинальных сценариев через различные инстанции, создавать ленты, пригодные для демонстрации в кинозалах»^[9]. Как пишет Александр Липков, «эффект этого открытия был буквально ошеломляющим»: в 1952 году из 24 вышедших на экраны страны фильмов 10 были фильмами-спектаклями^[9].

Съёмки фильма-спектакля

Как и при прямой трансляции из театра, камера располагалась в зрительном зале и снимала идущее на сцене действие. Отличия состояли в том, что в зале не было зрителей, а камера была только одна, а не три, как при использовании ПТС. Поэтому съёмку вели не телевизионным, а кинематографическим способом: с «дублями» и последующим монтажом^[24].

На весь фильм было затрачено 19 съёмочных дней и 403 тыс. руб. (Для сравнения: на производство художественного фильма в среднем уходило около года и 7-8 млн рублей)^[23][25].

Художественные особенности. Оценки критиков

Александр Юровский сопоставляет фильм-спектакль «Правда — хорошо, а счастье лучше» с немыми фильмами, выпускавшимися в начале века французской фирмой «Фильм д’Ар», которые фиксировали театральные спектакли «глазами господина из партера», и отмечает лишь следующие отличия эстетики этого произведения:

• качество изображения;
• наличие звука;
• крупные планы^[26].

Но и эти отличия, продолжает Александр Юровский, весьма существенны: звуковой фильм-спектакль мог полностью сохранить словесную сторону театрального представления, а крупный план хорошо передавал игру актёров на маленьком телеэкране^[26].

Спектакль зафиксирован с разных точек зрения. Если в театре зритель всегда видит всю площадь сцены, то на экране крупный план позволяет выделить того героя, на котором в данный момент нужно сосредоточить внимание, позволяет подчеркнуть важные детали обстановки или поведения действующих лиц. Иногда голос персонажа звучит за кадром, а зрителю видна реакция другого участника диалога. Иногда зритель видит в новом ракурсе комнату Пелагеи Зыбкиной, столовую Барабошевых. По мнению автора газеты «Советское искусство», «эти внешние отступления от хода спектакля вполне оправданы, они вызваны желанием глубже раскрыть смысл происходящего, придать в то же время бо́льшую динамичность развертыванию действия»^[14].

Другой автор той же газеты, сравнивая этот первый фильм-спектакль с последующими, отмечает, что в нём все мизансцены «взяты прямо из спектакля, и во многих случаях театральная условность нарушает жизненное правдоподобие, являющееся основной силой кино». В более поздних работах, напротив, многие мизансцены переработаны и театральная условность ощущается меньше (приводятся примеры фильмов-спектаклей «На всякого мудреца довольно простоты» и «Живой труп»)^[27].

Фильм имитировал прямую трансляцию спектакля из театра и при этом оказался лучше обычной внестудийной трансляции: он не содержал «брака ни по изображению, ни по звуку»^[18]. Однако после выхода в кинопрокат этот и другие фильмы-спектакли «попадали в поле зрения кинокритиков, дружно их поносивших — за несоответствие специфике киноискусства»^[28].

По оценке Ростислава Юренева, «театральность этого произведения была оглушающей, почти нестерпимой, особенно в первой сцене — в саду. Эта сцена была снята… в отличных декорациях К. Юона. Однако на экране эти декорации выглядели комично: в саду был заметен дощатый пол, на неподвижных деревьях висели ватные яблоки. Действие развёртывалось страшно медленно… Всё это скорее напоминало какую-то пародию на театр». Однако отличная игра актёров позволяла зрителю забыть о нелепостях оформления фильма-спектакля. Юренев выделяет игру Варвары Рыжовой в роли Филицаты, Евдокии Турчаниновой — Мавры Тарасовны и Фёдора Григорьева — Грознова^[10].

Юровский, отчасти соглашаясь с критикой («с точки зрения киноведа эта критика справедлива»), указывает однако, что она исходит только из критериев киноэстетики и совершенно не учитывает то важное обстоятельство, что фильм-спектакль не был предназначен для кинозрителей. А телезрителем он воспринимался по-другому. Во-первых, на маленьком экране телевизора КВН ватные яблоки и дощатый пол не так заметны. Во-вторых, «телевидение создавало иллюзию присутствия зрителя при самом акте творчества, иллюзию „живой“ передачи». Таким образом, несмотря на все недостатки фильма-спектакля как кинозрелища, он «был вполне удовлетворителен как предварительно зафиксированная телепрограмма»^[28].

Комментарии

1. В 1941 году спектакль был поставлен на сцене филиала в оформлении художника Бориса Кноблока, а позже был перенесён на основную сцену театра в оформлении Константина Юона. (Спектакль шёл одновременно на обеих сценических площадках) // Малый театр (Москва). «Правда хорошо, а счастье лучше» / Перед загл. авт. пьесы: А. Н. Островский. — М., Л.: Искусство, 1949 — С. 49, 65—66. — 68 с.
2. По выражению Р. Юренева, «фильмы-спектакли становились всё более фильмами, всё меньше спектаклями» (Юренев, 1955, с. 419)
3. По другим источникам фильмы называются «Мастера сцены» (МХАТ) и «Малый театр и его мастера». // Краткая история советского кино. 1917-1967 / Всесоюз. гос. ин-т кинематографии. А. Грошев, С. Гинзбург, И. Долинский и др.; Вступ. статья и общ. ред. В. Ждана. — М.: Искусство, 1969. — С. 377. — 615 с. — 25 000 экз.
4. В названной ранее газетной статье также говорится, что «он родился не в результате каких-либо новых принципиальных творческих установок. Фильм снимался с узко утилитарной целью» (Белявский, 1952)
5. В 1946—1947 годах производство игровых кинокартин держалось на уровне военных лет (около 25 в год), в 1948—1949 снизилось до 17, в 1950 г. было сделано 13, а в 1951 — только 9 фильмов (Юренев, 1997, с. 98).