Толковая палея

Толковая палея («Палея толковая яже на иудея»; в некоторых работах — первая редакция палеи; греч. παλαιός — древний, ветхий; название происходит от греч. именования Ветхого Завета — παλαιὰ Διαθήϰη) — памятник, содержащий пересказ Ветхого Завета с полемическими антииудейскими толкованиями, а также с большим количеством дополнений и комментариев, включая обширный апокрифический материал. Толковая палея содержит пространные богословские рассуждения, раскрывающие символическое значение ветхозаветных событий в качестве прообраза событий новозаветных; здесь же читаются полемические увещевания «жидовина». Местами библейская история прерывается «естественнонаучными» рассуждениями. Библейские события описываются от сотворения мира до времён царя Соломона^[1].

Толковая палея
«Палея толковая яже на иудея»
Толковая палея, лицевая рукопись, XIV века
Дата написания	предположительно XIII век или рубеж XIV—XV веков
Содержание	ветхозаветная история, дополненная апокрифическими рассказами, материалом из древнехристианских и средневековых христианских произведений и богословскими рассуждениями
Рукописи	более 15 списков; старшие — XIV — начала XV веков

Текстология

Известно более 15 списков Толковой палеи. Старшие из них — XIV — начала XV веков^[1][2]. Рукопись^[3] из фондов Российской национальной библиотеки является наиболее ранним иллюстрированным списком памятника^[4].

Своего рода продолжением «Толковой палеи», но отличающимся стилистически и функционально, стал полемический памятник «Словеса святых пророк», известное в науке также как «Пророчество Соломона»^[5].

В последней четверти XV века, в особенности в 1490-е годы, ряд сочинений, ранее имевших ограниченное распространение, возникает в значительном числе списков. Эти памятники могли быть использованы в борьбе с «ересью жидовствующих», и их распространение могло быть следствием рекомендаций антиеретических кругов. В тот же период началось распространение Толковой палеи и полной редакции «Исторической палеи». Традиционные сочинения начинают использоваться иначе. Так, иноком Троицкого Сенновского монастыря Саввой в его «Послание на жидов и на еретики» (1488) были включены длинные дословные выдержки из «Слова о законе и благодати», которые перемежаются с ещё более длинными отрывками из Толковой палеи^[6].

Содержание

Толковая палея представляет собой сложную компиляцию, в которой библейский текст обильно дополнен апокрифическими материалами. Содержание Толковой палеи (столбцы по изданию палеи 1406 года^[7]) следующее^[1]:

• Рассказ о сотворении мира (1—92), основанный, в частности, на «Шестодневе» болгарского экзарха Иоанна и Севериана Гавальского, в составе которого читаются апокрифический рассказ о Сатанаиле (73—78) и описание реальных и фантастических существ — птицы алконоста, ехинии, мурены, феникса и др. (81—87).
• Рассказ о сотворении человека (90—123), который включает описание устройства человеческого организма (114—123).
• История Адама и Евы и их грехопадения (123—163), с вкраплением «естественнонаучного» экскурса о природе огня и атмосферы (131—138).
• Рассказ о Каине и Авеле (163—195) с рассуждениями о соотношениях души и тела (177—184).
• Перечень потомков Адама (195—199)
• Рассказ о Ное и Всемирном потопе (199—227), о разделении земли между его сыновьями, столпотворении и народах, заселивших землю после разделения языков (227—245).
• Обширное сказание об Аврааме, основанное на Библии с отдельными апокрифическими дополнениями (245—290)
• История Исаака и его сыновей (290—336) с рассказом о лествице Иакова (306 и след.)
• История Иосифа (336—395).
• Обширная статья о заветах двенадцати патриархов (401—474).
• История Моисея и исхода евреев из Египта (475—648). Рассказ изложен подробно, с отдельными апокрифическими мотивами. Здесь же — сказание о двенадцати камнях и их свойствах (546—556).
• Пересказ библейских книг Иисуса Навина (648—680), Судей (680—726), Руфь (726—734).
• История Саула и Давида (737—814)
• История Соломона (814 — до конца).

Один из первых собственно антииудейских древнерусских памятников. Объясняя библейские тексты, составитель Толковой палеи обращает внимание в основном на те места, которые, по его мнению, доказывали, что Ветхий Завет является прообразом Нового Завета. Обличение неуверовавших во Христа иудеев составляет основную идею, к которой сведены все толкования и рассуждения, и объясняет название памятника «Палея толковая яже на иудея». Составитель постоянно обращается к «жидовину», нередко с резкими укоризной и обличениями. Эти обращения имеются в «Откровении Авраама», «Заветах двенадцати патриархов» и в «Лествице» — в наиболее древних византийских текстах. Апокрифические сказания хорошо подходили основной цели Толковой палеи: продемонстрировать преобразовательный смысл событий Ветхого Завета; большая часть из них основана на мысли, что Ветхий Завет являлся образом Нового Завета, и состоят из сопоставлений ветхозаветных событий и новозаветных^[8]. Антииудейский пафос «Толковой палеи» отражал идею победы христианства, доказывавшей преимущества новой веры и утверждавшей в новом «избранном» народе преемственность символики и пророчеств^[9].

Одну из основ антииудаизма христианской литературы составила замена содержания древнееврейских понятий «сын человеческий» и «помазанник», «спаситель» на новозаветные с определениями евангельского толка. Таким образом, Ветхий Завет предоставлял большое число «доказательств» истинности Нового Завета, которыми считаются многочисленные примеры употребления понятий «сын человеческий» и «спаситель» в Пятикнижии, Пророках и Писаниях, что позволяло утверждать «изначальность» евангельских образов — согласно Толковой палее, «июдѣ и иже так мняше кривѣ. Постыдитес и вы и бляди и погибели своея. бохмиту вѣрующе, моиси оубо ясна тр[ое]цю гл[агол]ие, створи Б[о]г Адама по образу Б[ож]ью… виж же яко тр[ои]ца преже бяшеть… многа гл[аголе]хъ вамъ. и не могосте постигнута… слыши же оубо яко искони бѣ о[те]ць и с[ы]нъ и д[у]хъ зижали тварь», — а отказ «окаянных» принять христианство трактовать как «смертный грех», наказанием за который и стало «отверженье жидовьстѣ» — «Словесемь г[осподн]имъ н[е]б[е]са оутвердиша. и д[у]х[о]мъ оустъ его вся сила ихъ, вiжъ ты жидовине, как тi оуказываеть б[о]ж[ес]тв[е]ный д[а]в[и]дъ… Мы же оубо яснее васъ проповѣдаемь, яко въ трехъ собствѣхъ инъ едино Б[о]жьство…»^[10].

Источники

Апокрифический материал, входящий в компиляцию Толковой палеи, представлен извлечениями из Откровения Авраама, слова Афанасия Александрийского о Мельхиседеке, «Лествицы» Иоанна Синайского, Заветов двенадцати патриархов, апокрифов о Моисее и более мелкими извлечениями из апокрифических преданий. Составитель Палеи обращался также к сочинениям Ефрема Сирина («Паренесис»), Псевдо-Мефодия («Откровение Мефодия Патарского»), Козьмы Индикоплова («Христианская топография»), Епифания Кипрского, «Шестодневам» болгарского экзарха Иоанна и Севериана Гавальского и др.

Текст Толковой палеи обнаруживает переклички с изложением ветхозаветных событий, содержащихся в «Повести временных лет»^[11]. Текстуальная близость Толковой палеи и «Речи философа» объяснялась различно. Палею рассматривали как источник летописи. А. А. Шахматов предполагал, что, напротив, палея восходит к летописи. По мнению Творогова, палея и летопись восходят к общему источнику. Одним из источников Толковой палеи был неизвестный памятник, в котором библейская история излагалась со значительным добавлением апокрифических элементов. Этот источник был использован также составителем «Речи философа», входящей в состав «Повести временных лет»^[1].

Время составления Толковой палеи не установлено. В. М. Истрин предполагал, что она создана в XIII веке^[1].

Значение

См. также: О всей твари

Компиляция библейской истории, апокрифических рассказов, материалов из древнехристианских и средневековых христианских произведений, богословских и отдельных «естественнонаучных» рассуждений делает палею универсальным памятником, энциклопедией русских средневековых представлений об устройстве мироздания^[1].

Предположительно, полемические антииудейские древнерусские тексты типа Толковой палеи, не были изначально предназначены для реальной полемики с иноверцами. Тем не менее эти сочинения читались и имели духовное применение вне связи с прениями о вере^[12].