Шапошников, Борис Валентинович

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Шапошников; Шапошников, Борис.

Бори́с Валенти́нович Ша́пошников (10 декабря 1890, Москва, Российская империя — 29 февраля 1956, Ленинград, СССР) — советский искусствовед, литературовед, музейный работник и художник; член общества «Бубновый валет». В 1921—1929 годах — научный сотрудник и член президиума Государственной академии художественных наук (ГАХН). Директор Музея дворянского быта 1840-х годов (1920—1929). В 1929 году арестован по статье 58, п. 10, сослан в Великий Устюг. В 1930—1950-е годы занимался музейной работой (Пушкинский Дом, Толстовский музей). В 1950 году защитил кандидатскую диссертацию по теме «Литературные музеи».

Борис Валентинович Шапошников
Б. В. Шапошников. Портрет К. Ф. Юона. 1910-е годы
Имя при рождении	Борис Валентинович Шапошников
Дата рождения	10 декабря 1890(1890-12-10)
Место рождения	Москва
Дата смерти	29 февраля 1956(1956-02-29) (65 лет)
Место смерти	Ленинград
Страна	Российская империя  СССР  РСФСР
Род деятельности	искусствовед, литературовед, музейный работник и художник
Место работы	Пушкинский Дом
Альма-матер	Московский государственный университет

Происхождение, образование

Борис Шапошников в детстве. Середина 1890-х годов

Валентин Кондратьевич Шапошников. Конец 1870-х годов

Елизавета Васильевна Шапошникова. Конец 1870-х годов.

Борис Шапошников родился 10 (22) декабря 1890 года в Москве. Его отец Валентин Кондратьевич Шапошников (1833—1893) был купцом 1-й гильдии, владельцем чаеторговой фирмы; мать Елизавета Васильевна Шапошникова, урождённая Епанешникова (1856—1919), была благотворительницей и меценаткой, постоянной посетительницей собраний Московского литературно-художественного кружка, знала многих поэтов, актёров и художников своего времени. Дед по отцу — Кондратий Карпович Шапошников — был в 1841—1843 годах городским головой Москвы. Семья, в которой росло пятеро детей (Борис был четвёртым), имела свой дом в Малом Лёвшинском переулке. Воспитанием детей в семье занималась в основном мать. Благодаря ей Шапошников рано начал читать и получил музыкальное образование в школе Гнесиных^[1].

В 1900 году Шапошников поступил в московское частное реальное училище К. П. Воскресенского, которое окончил в июне 1908 года. В старших классах начал погружаться в художественно-артистическую жизнь города, знакомиться с художниками. Большое впечатление произвела на него открывшаяся в 1907 году выставка объединения «Голубая роза». По словам искусствоведа Е. В. Кочневой, именно эта выставка определила дальнейшую судьбу Шапошникова: в том же 1907 году он поступил в студию К. Ф. Юона и И. О. Дудина. Одновременно брал частные уроки у Н. Н. Сапунова и Н. П. Феофилактова^[2].

В 1908 году Шапошников стал студентом Московского археологического института, который выпускал также музейных работников. Затем была учёба на историко-филологическом факультете Московского университета (отделение истории искусства). В автобиографии, написанной в 1936 году, он сообщал: «Государственных экзаменов в Университете не держал, так как в 1913 г. решил посвятить себя живописи, которой учился одновременно с пребыванием в Университете (впервые выставлял свои живописные работы в 1912 г.)»^[3].

В 1912—1914 годах Шапошников путешествовал по Европе. Там он, по собственному признанию, «завершил своё художественное образование». Он провёл несколько месяцев в Англии, был также в Австрии, Германии и Франции. Часто бывал в Италии, где брал уроки живописи. В анкете, сообщая об образовании, писал, что в 1914 году обучался в Академии художеств в Риме. В Италии Шапошников познакомился с русским поэтом-символистом и философом Вячеславом Ивановым, посещал выставки современного искусства, переводил трактаты итальянского поэта, основателя футуризма Филиппо Томмазо Маринетти. В 1912 году он опубликовал их в журнале «Маски» (№ 7-8) под общим названием «Футуризм и театр»^[4].

Раннее художественное творчество

Борис Шапошников — студент Московского археологического института. 1909

Б. В. Шапошников. Фигуры (Танцующие). 1913. Бумага, акварель

В 1910 году Шапошников стал членом Общества свободной эстетики, а осенью 1911-го вошёл в в группу художников авангарда «Бубновый валет» и принял участие в нескольких выставках общества (без указания в каталогах)^[5]. В одной из автобиографий он сообщал, что впервые выставил свои картины в 1912 году, в другой назвал иную дату — 1913-й. В каталоге постоянной выставки современного искусства, устроенной в сентябре-октябре 1913 года Художественным бюро Н. Е. Добычиной, среди прочих экспонатов фигурируют четыре работы Шапошникова. Одна из его картин — «Венера» — была во время выставки продана за 50 рублей, остальные — «Женщины в пейзаже», «Испанский танец» и «Interieur» — за 100 рублей каждая^[6].

В 1915—1916 годах Шапошников работал в стилистике умеренного кубофутуризма. По словам искусствоведа Е. В. Кочневой, в этот период «формы в его работах максимально геометризируются, разбиваясь на ряд взаимопересекающихся объёмов и плоскостей»^[7].

В годы Первой мировой войны

Согласно анкетам Шапошникова, во время Первой мировой войны он прошёл ускоренное обучение в Александровском военном училище, откуда был выпущен прапорщиком «с производством потом в подпоручики». Зимой 1917 года был отправлен на фронт, но из-за проблем со здоровьем (начинающийся туберкулёзный процесс) служил при штабе 165-й дивизии. Во время февральской революции 1917 года избирался членом Военно-революционного комитета; в ноябре 1917 года был демобилизован по болезни^[8].

Семья

В феврале 1916 года Борис Шапошников женился на Наталье Бравич — дочери актёра Казимира Бравича. Сын Бориса и Натальи — Вадим Борисович Шапошников (1916—1982) — окончил операторские курсы ВГИКа и работал журналистом, фоторепортёром, кинооператором^[9][10].

Послереволюционный период

Творчество

Общий вид эстрады кафе «Питтореск». 1917—1918

После демобилизации Шапошников активно включился в художественную жизнь послереволюционной Москвы. Так, в декабре 1917 года он по предложению художника Г. Б. Якулова участвовал в оформлении футуристического кафе «Питтореск»^[11]в Москве (Кузнецкий мост, 5)^[12], а осенью 1918-го — в организации праздничных торжеств и декорировании столицы к первой годовщине Октябрьской революции (в составе группы левых художников работал над световой и пиротехнической иллюминацией)^[13]. Сотрудничал с московскими театрами, в частности, оформлял декорации для спектаклей «Зори» в постановке Ф. Ф. Комиссаржевского и «Обмен» в постановке А. Я. Таирова в Камерном театре^[14].

Как художник-авангардист наибольших успехов достиг в 1918—1919 годах, когда были написаны «Беспредметная композиция» (конец 1910-х, Ульяновский художественный музей), «Композиция с синими устоями» (1918-й, Астраханская картинная галерея) и др. В 1919 году принял участие в 5-й государственной выставке в Москве и 3-й государственной выставке картин в Казани. Однако с начала двадцатых годов Шапошников стал постепенно отходить от художественного творчества. По мнению искусствоведа Кочневой, это было связано с появлением в его жизни новых интересов и обязанностей^[15].

Административная и научная деятельность

Круг профессиональных обязанностей Шапошникова в тот период действительно была обширным. Он заведовал художественной частью Театра Московского Совета рабочих депутатов (бывшая частная опера Зимина), руководил художественно-декоративной секцией ИЗО Наркомпроса. В 1919—1921 годах в качестве профессора кафедры искусства в московском Пролеткульте читал лекции по теории и истории искусства^[15]. Осенью 1921 года Шапошников стал научным сотрудником и членом президиума Государственной академии художественных наук (ГАХН). Под его руководством было организовано более 150 больших выставок, в том числе 6 международных: в Венеции (1924 и 1928), Париже (1925), Флоренции (1927) и Милане (1927 и 1929), на которых он был генеральным секретарем отделов СССР. Шапошников участвовал в отборе экспонатов, устройстве советских павильонов, вёл и подписывал протоколы во время заседаний организационной комиссии ГАХН^[9].

На первую же зарубежную выставку, организованную академией, были привезены картины Кустодиева, Анненкова, Петрова-Водкина, Кончаловского, Грабаря, Альтмана, Малявина, Малевича и других художников. Итальянская Gazzetta di Venezia писала о представителе советской делегации «докторе Борисе Шапошникове» как об «элегантной и изящной фигуре, светском человеке, знавшем Италию ещё до войны и бывавшем в Венеции несколько раз». Сам Шапошников впоследствии отмечал, что в 1920-х годах выставочная деятельность ГАХН была близка к тому, что позже стало именоваться «советской „культурной дипломатией“ или „культурной внешней политикой“»^[9].

Публикации 1920-х годов

Журнал «Маковец» (1922, №2), в котором опубликована статья Б. Шапошникова

В 1922 году в журнале «Маковец» (№ 2) вышла статья Шапошникова о талантливом, рано ушедшем из жизни художнике В. Н. Чекрыгине, первом иллюстраторе произведений В. В. Маяковского. Автор статьи рассказывал о встречах с Чекрыгиным, в том числе последней:

За день до смерти он обещал мне сделать несколько рисунков в моём присутствии, причем мы даже выбрали тему — это должна была быть свободная транскрипция картины Тинторетто «Рождение Млечного пути», которую мы одинаково с ним любили и на которой я особенно настаивал, так как такая транскрипция дала бы мне исходную точку его интуиции и облегчала бы понимание того, как она им облекается в художественную форму. Увы, этот опыт уже не может осуществиться.

— Борис Шапошников^[16]

Среди обязанностей Шапошникова была работа учёным секретарём Редакционно-издательского комитета ГАХН. В одном из отчётов он указывал, что только в 1926—1927 годах в академии было выпущено 26 книг; Шапошников занимался их техническим редактированием. Среди изданий ГАХН была и его книга «Эстетика числа и циркуля. Неоклассицизм в современной живописи», перекликающаяся с вышедшим пятью годами ранее трактатом Джино Северини «От кубизма к классицизму: Эстетика циркуля и числа». Другая работа Шапошникова — статья «Портрет и его оригинал» — была опубликована в сборнике академии «Искусство портрета» (1928)^[9].

Музей дворянского быта

Дом А. С. Хомякова, в котором разместился Музей дворянского быта

В ноябре 1920 года в бывшей усадьбе поэта и философа А. С. Хомякова (Собачья площадка, 7) по инициативе искусствоведа Н. Д. Бартрама был открыт Музей дворянского быта 1840-х годов. Директором учреждения, воссоздававшего типовые дворянские интерьеры того времени, был назначен Борис Шапошников. Впоследствии Шапошников вспоминал, что на первых порах ему «самому приходилось компоновать музей, самому же водить экскурсии и передвигать мебель, которая была непосильна уборщицам»^[9][17]. Коллекция непрерывно пополнялась и к 1924 году насчитывала 4000 предметов, которые были доставлены из музея Строгановского училища, Петровского дворца, имения Богучарово, дома Каткова, дворца Нескучного сада и других^[9].

Шапошников, возглавлявший это учреждение в течение девяти лет, заложил в его основу идею музея как целостного художественного произведения: «Экспонаты бытового музея вещедействуют, как лицедействуют актёры». За время работы он выпустил четыре путеводителя с подробным описанием обстановки каждого из восемнадцати залов, парадных интерьеров, убранства бытовых помещений и комнат для прислуги. Необходимость периодически менять часть текста путеводителей была связана с возрастающим ужесточением цензурных требований. В 1929 году, когда начались чистка и разгон Государственной академии художественных наук, Шапошников был репрессирован. Тогда же из-за «идеологической вредности для пролетариата» был расформирован и Музей дворянского быта^[9].

В 1930 году, находясь в ссылке, Шапошников написал ряд зарисовок-воспоминаний о событиях своей жизни. Одна из заметок была посвящена привидениям, «обитавшим» в Музее дворянского быта. В ней Шапошников рассказывал, что младшие служащие музея постоянно «встречали» в кабинете или на лестнице бывшего владельца усадьбы Хомякова и других умерших обитателей дома, слышали звуки их шагов. Шапошников не верил этим рассказам до тех пор, пока однажды не обнаружил, что кто-то устроил беспорядок в его кабинете, хотя «никто посторонний в музей не входил, сторож и дворник безотлучно находились дома». Позже выяснилось, что «посещение привидений» было инсценировано женой Шапошникова Натальей, решившей в шуточной форме показать, что чёрный ход музея плохо охраняется^[18].

Арест и ссылка

В начале 1929 года в советской прессе началась кампания по дискредитации сотрудников Государственной академии художественных наук (ГАХН). Шапошникову в основном вменялась в вину его дореволюционная служба в царской армии. 20 февраля 1929 года в газете «Комсомольская правда» была напечатана статья И. Бачелиса «Бессмертные». По словам автора публикации, «Б. В. Шапошников — бывший кадровый офицер, легко превратившийся в академика без всяких научных трудов». В конце октября того же года он был уволен из ГАХН, в ноябре арестован по 58-й статье, п. 10 («контрреволюционная деятельность») и сослан в Великий Устюг^[9]. Находясь в ссылке, Шапошников писал:

Само собой разумеется, что ни в каких организациях, направленных во вред советской власти, я не состоял. Из этого явствует, что когда следователь ОГПУ предложил мне подписать обвинение по 58-й статье, пункт 10, в моей несоветскости, то это обвинение вызвало у меня только недоумение, так как какого-нибудь конкретного факта моей несоветскости мне указано не было.

— Из автобиографии, декабрь 1929 года^[9]

Пребывание Шапошникова в Великом Устюге длилось до весны 1932 года. В ссылке он занимался изучением местных кустарных ремёсел и даже подготовил к выпуску альбом «Художественные промыслы Севера». В 1930 году написал ряд очерков-воспоминаний о поэтах, прозаиках, художниках начала XX столетия. Среди героев его очерков — В. Брюсов, В. Маяковский, В. Вересаев, В. Иванов, К. Сомов и др. Некоторые воспоминания (например, о художнике Г. Якулове и футуристическом кафе «Питтореск») по жанру напоминают законченные новеллы^[9][19].

Музейная работа в 1930—1950-е годы

После возвращения из ссылки Шапошников в течение четырех лет безуспешно пытался найти постоянное место службы, выполняя временные договорные работы для различных организаций. Когда в 1936 году к нему поступило предложение занять должность заведующего Литературным музеем Пушкинского Дома, он с готовностью согласился переехать в Ленинград. В Литературном музее Шапошников проработал три года. Он участвовал в обновлении интерьеров музейных залов, руководил реставрацией пушкинской усадьбы (Михайловское). В канун 100-летия со дня смерти А. С. Пушкина под руководством Шапошникова была создана новая концепция музея-квартиры поэта на Мойке. Шапошников написал и издал первый путеводитель по «Последней квартире Пушкина»^[9][20].

В 1939 году Шапошников вернулся в столицу и приступил к работе в Толстовском музее. В его обязанности входила работа над созданием новых экспозиций в Центральном музее Толстого (Москва), Литературно-мемориальном музее на станции Лев Толстой (Липецкая область), усадьбе Ясная Поляна (Тульская область)^[9].

В 1947 году состоялся очередной переезд Шапошникова в Ленинград: он стал заведующим экспозицией Литературного музея ИРЛИ РАН (Пушкинского Дома). Работа и дом оказались у него в буквальном смысле совмещены: руководство музея выделило учёному квартиру на третьем этаже Пушкинского Дома. В Ленинграде Шапошников организовывал литературные выставки, редактировал издания, связанные с описанием рукописей Н. В. Гоголя, М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого, а также изобразительных материалов, посвященных их творчеству. В 1950 году он защитил кандидатскую диссертацию по теме «Литературные музеи». Оппонентом на защите был директор московского Музея Горького профессор Л. И. Пономарёв^[9].

Смерть

Борис Валентинович Шапошников скончался 29 февраля 1956 года в своей ленинградской квартире на третьем этаже Пушкинского Дома. Похоронен на Богословском кладбище^[9].