Дневник эфемерной жизни

«Дневни́к эфеме́рной жи́зни» (яп. 蜻蛉日記, кагэро: никки) — произведение японской литературы жанра никки, созданное Митицуна-но хаха (935—995) в эпоху Хэйан в конце X века и написанное хираганой на классическом японском языке. Сочинение выполнено в эстетике моно но аварэ, проза перемежается поэтическими произведениями жанра вака. Первый в истории японской литературы дневник, написанный женщиной.

Дневник эфемерной жизни
яп. 蜻蛉日記
«Кагэро: никки»
Другие названия	«Дневник летучей паутинки», «Дневник мотылька»
Авторы	Митицуна-но хаха
Дата написания	970—995 годы
Язык оригинала	Классический японский язык
Страна	Период Хэйан  Япония
Описывает	Период Хэйан
Тема	Дневник
Жанр	Никки, Вака
Стиль	Моно-но аварэ
Персонажи	Митицуна-но хаха
Текст на стороннем сайте (англ.)

Проблемы перевода

Подёнка

При переводе фрагментов В. Н. Маркова дала название «Дневник летучей паутинки»^[1]. Первый полный перевод на русский язык В. Н. Горегляда был опубликован под титулом «Дневник эфемерной жизни». В литературоведении также встречаются названия «Дневник эфемериды»^[2], «Дневник мотылька»^[3], «Дневник подёнки», но Горегляд выступал против названий такого рода и критически отнёсся к неточным переводам японского титула на английский язык^[4]:

• «Годы стрекозы» — Seidensticker, Edward. The Gossamer Years [Kagerō nikki] (1964)
• «Дневник стрекозы» — McCullough, Helen Craig. The Gossamer Journal [Kagerō nikki] (1990)

Иероглифы названия «Кагэрō никки» (старояпонский «Кагэро-но ники») в интерпретации Фудзивары Тэйки (1162—1241) обозначают «Дневник подёнки»^[5], но Горегляд предостерегал о недостаточной точности такого названия^[4]. Научное обозначение насекомого подёнка лат. Ephemeroptera происходит от др.-греч. эфемерос, ἐφήμερος — длящийся не более дня, однодневный, мимолётный, живущий всего один день от утра до вечера. Кроме того японский омоним Kagerō означает «струящийся от жары воздух»^[6][7], нечто реальное и вместе с тем неуловимое, мимолетное^[4][8]. Ввиду многозначности понятия на языке оригинала Соня Арнцен (Sonja Arntzen), автор последней английской версии (1997), отказалась от полного перевода названия на английский язык, сохранив часть японского титула: The Kagerō Diary («Дневник Кагэро»)^[9].

Западные исследователи (Браунштейн, Стил и Вортон — Brownstein, Still and Worton) поднимали вопрос различия стилей мужской и женской прозы с точки зрения гендерной проблематики^[10]. Соня Арнцен решилась на эксперимент по воссозданию женского стиля японской литературы эпохи Хэйан. В статье Валери Хенитюк сравниваются три перевода дневника на английский язык, у каждого из которых имеются свои сильные и слабые стороны^[11], и приводятся примеры начальных строк сочинения:

• Оригинал: яп. 蜻蛉日記 かくありし時すぎて かくありし時すぎて、世中にいとものはかなく、とにもかくにもつかで世にふる人ありけり.
• Seidensticker: These times have passed, and there was one who drifted uncertainly through them, scarcely knowing where she was.
• McCullough: There was once a woman who led a forlorn, uncertain life, the old days gone forever and her present status neither one thing nor the other.
• Arntzen: Thus the time has passed and there is one in the world who has lived such a vain existence, catching on to neither this nor that^[12].

Для полноты картины приводится вариант русского перевода:

• Горегляд: Времена, когда всё это было, прошли. Проводила свою жизнь некая особа, у которой мирские привязанности были так непостоянны, а всё вокруг было исполнено такой неуверенности!

В статье Хенитюк отмечена склонность к краткости Сейденстикера^[13], поскольку в его переводе одного пассажа с языка оригинала использовано 129 слов, когда на то же у Маккалло ушло 169 слов, а у Арнцен заняло 187 слов^[14]

Описание

«Кагэро Никки», XIX век, Ясима Гакутэй

Из дошедших 14 произведений жанра никки эпохи Хэйан «Дневник эфемерной жизни» относится к 4 важнейшим. Это первое такое сочинение, созданное женщиной^[15], первый в истории японской литературы женский дневник^[16]. Считается самым объёмным произведением классической японской дневниковой литературы^[17]. Ни настоящее имя автора, ни авторский автограф не сохранились. Дошедшие до наших дней списки датируются не ранее XVII века. Предположительно произведение создавалось с 970 по 995 год^[4]. В дневнике ретроспективно описаны события^[18], происходившие на протяжении 21 года — с 954 по 974 год^[19], и переданы «грустные раздумья автора над эфемерностью жизни»: «Как подумаешь о том, сколь всё непрочно, — сама не знаешь, есть ли оно или нет его»^[20]. В самом начале произведения имеется одна особенность, когда автор как бы отстраняется от героини и пишет от третьего лица, но тут же переходит на повествование от первого лица. В дальнейшем повествовательница и главная героиня почти неразделимы на всем протяжении дневника^[21], а когда в некоторых редких местах они отделяются друг от друга, дневник обретает черты произведения художественного вымысла^[4][22]. Автор даёт оценку неудавшейся жизни героини, то есть своей собственной^[23]. По её мнению, её сочинение не должно было содержать выдумку^[21], реакции писательницы/героини дневника переданы в высшей степени достоверно^[24].

Писательница/героиня уступила настойчивым и упорным ухаживаниям Фудзивары-но Канэе^[англ.] (929—990), высокопоставленного аристократа и старшего советника (дайнагона с 970 года), став в 954 году его второй женой^[4][25], но вскоре после заключения брака муж охладел к жене. И. А. Боронина цитировала слова профессора Кавагути Хисао о замужестве героини, уподоблявшего его «плаванию в волнах прилива у берега, изобилующего подводными рифами, с отказавшими штурвалом и парусом»^[26]. Отдалённость мужа, его увлечения другими женщинами, годы счастливой жизни в период сближения с последующими размолвками и многолетняя холодность привели героиню к устойчивой мысли об эфемерности человеческих отношений, бренности сущего, непостоянству привязанностей и всего мирского^[21], к желанию принять постриг^[27], единственным препятствием к чему стала забота о сыне, которая к тому же избавила героиню от стремления к смерти^[28]. К уходу от мира как способу преодоления душевного кризиса побудило непостоянство мужа, и эта мотивировка была убедительно показана в дневнике^[29]. Арнцен привела мнение японской исследовательницы Синодзуки Сумико (яп. 篠塚 純子, синодзука сумико), расценившей дневник в качестве своего рода терапии для автора^[30].

Около половины произведения было составлено ретроспективно на основе поэтических вставок как воспоминания о прошлом. Остальные части примерно отражали непосредственно происходящие события^[4]. К данному сочинению относятся слова Борониной, характеризующие все произведения жанра: «Поэтический материал органически входил в художественную ткань дневников и был средством передачи эмоциональных реакций героев и их психологических состояний»^[31]. Согласно приведённым И. А. Борониной и В. Н. Гореглядом подсчётам, в первой книге «Дневника эфемерной жизни» поэтические вставки составили 20 % текста, а если принять во внимание прозаические части, написанные по принципу «котобагаки», то и около половины всего произведения^[4]. Однако в процессе создания «Дневника» количество поэтических вставок в его второй и третьей книгах значительно уменьшилось. Первая книга описывает период в 15 лет (954—968 годы^[32]), содержит 69 статей (дневниковых записей в среднем по 13 строк) и 120 стихотворений (118 танок и 2 нагауты, 20 % текста)^[5]. Вторая книга охватывает период в 3 года (969—971 годы^[33]), содержит 77 статей (в среднем по 16 строк) и 58 стихотворений (47 танок и 1 нагаута, 3 % текста)^[5]. Третья книга посвящена событиям последних 3 лет (972—974 годы^[33]), содержит 62 статьи (в среднем по 19 строк), а поэтические вставки из 79 танок составляют 7 % её текста^[4][5].

Значимость

В определённой мере «Дневник эфемерной жизни» вместе с другими сочинениями жанра никки готовил почву для создания «Повести о Гэндзи» — шедевра японской литературы эпохи Хэйан, затмившего все созданные до него произведения^[4]. «Если лирическая поэзия заложила традиции художественного воплощения духовного мира человека, первой обратившись к его сердцу („кокоро“), к его мыслям и чувствам („омои“), то дневниковая литература, унаследовавшая и развившая эти традиции, послужила важнейшим источником психологизма „Гэндзи моногатари“. <…> Неустойчивость семейных и любовных отношений, обусловленная полигамией, связанные с этим нравственные страдания рождали потребность излить душу, и форма дневника оказалась как нельзя более для этого подходящей — сам жанр был в значительной мере вызван к жизни назревшей потребностью самовыражения автора-героя (а точнее, как правило, героини)»^[26].

С точки зрения развития литературы, в то время как поэзия танка выражала сиюминутные чувства и настроения, статическое душевное состояние, то не лишённые поэтических вставок произведения жанра никки раскрывали духовный мир в движении, в динамике, отражали его эволюцию, вызванную непрерывной сменой конкретных жизненных ситуаций^[26].

См. также

• Литература эпохи Хэйан^[англ.]
• Список японских классических текстов^[англ.]

Издания

• Митицуна-но хаха. Дневник эфемерной жизни = Кагэро никки / Пер. с япон., предисл. и комм. В. Н. Горегляда. — СПб. : Петербургское Востоковедение, 1994. — 352 с. — (Памятники культуры Востока). — 20 000 экз. — ISBN 5-85803-031-9. Первая публикация полного перевода на русский язык.
• Митицуна-но хаха. Дневник эфемерной жизни / Пер. с япон., предисл. и комм. А. М. Мещерякова // Японские средневековые дневники : Антология. — СПб. : Северо-Запад Пресс, 2001. — С. 159—391. — 624 с. — (Золотая серия японской литературы). — 3000 экз. — ISBN 5-93698-043-X.
• Удайсё Митицуна-но хаха. Дневник летучей паутинки / Пер. с япон. В. Н. Марковой // Тысяча журавлей : Антология японской поэзии и прозы VIII—XIX вв. / Составитель: Т. П. Редько. — СПб. : Азбука-классика, 2005. — С. 201—209. — 992 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-352-00861-4.
• Kagerō Diary : A Woman's Autobiographical Text from Tenth-Century Japan : [англ.] / Translated with an Introduction and Notes by Sonja Arntzen. — Andrew W. Mellon Foundation Humanities Open Book Program, 1998. — 415 p. — (Michigan Monograph Series in Japanese Studies). — ISBN 978-0-472-90140-1.