Об устранении излишеств в проектировании и строительстве

«Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» — название Постановления № 1871 ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 4 ноября 1955 года, которое одномоментно завершило эпоху советского монументального классицизма («сталинского ампира») в проектировании и строительстве зданий и сооружений в СССР.

Гостиница «Украина», годы строительства 1953—1957

Гостиница «Россия», годы строительства 1964—1967

На смену данному архитектурному стилю пришла функциональная типовая архитектура, которая с теми или иными изменениями просуществовала до конца существования советского государства^[1].

История принятия

После смерти 5 марта 1953 года Иосифа Сталина отношение советского руководства к архитектуре и гражданскому строительству поменялось.

7 декабря 1954 года на Всесоюзном совещании строителей «практика украшательства в архитектуре была подвергнута резкой критике. Было решено всемерно развивать индустриальные методы строительства и типовое проектирование, повышать темпы строительства и увеличивать его экономичность»^[2].

Внешне-показная сторона архитектуры, изобилующая большими излишествами», характерная для сталинской эпохи, теперь «не соответствует линии Партии и Правительства в архитектурно-строительном деле. … Советской архитектуре должна быть свойственна простота, строгость форм и экономичность решений.

Здания потеряли свою эстетичность и индивидуальность. Взамен этому резко увеличилась экономичность и строгая функциональность, что позволило обеспечить всех жильём.

В результате этого совещания пышность зданий немного уменьшилась, но стиль и общие формы остались прежними^[3]. Поэтому 4 ноября 1955 года официально было принято упомянутое постановление^[4]. Уже начатые стройки были заморожены или закрыты (например, на фундаменте недостроенной высотки была построена индустриальная гостиница «Россия»). Результаты его реализации стали ощущаться через несколько лет^[2].

Стали появляться и так называемые срочно доработанные архитектурные проекты. Здания уже строились, однако с них в приказном порядке убиралось максимальное количество архитектурного декора, если это было технически возможно. Были и более серьёзные случаи, когда из-за таких пересмотров строительство зданий останавливалось и возобновлялось по пересмотренным проектам через годы. Например, в Минске Дворец культуры тракторного завода и Дворец культуры камвольного комбината строились в 1954—1956 годах до принятия постановления, а затем строительство было заморожено до 1960 года, на окончательное возведение потребовалось ещё пять лет; начатый в 1952 году главный корпус Челябинского политехнического института был завершён в 1960 году в усеченном виде без верхних этажей и малофункциональной башни со шпилем, надстроенных лишь в 2003 году.

Порой борьба с излишествами доходила до вопиющих случаев. Так, в 1949 году за проект «Дома работников МГБ» архитектор Евгений Рыбицкий был награждён Сталинской премией третьей степени^[5][6], однако уже в 1952 году из-за выразительного декора и высокой стоимости дом начал подвергаться критике, а в 1955 году Рыбицкий был лишён премии «за излишества в проектировании»^[7][8][9].

По мнению Александра Зиновьева, «вмешательство руководства страны и партийных чиновников в архитектурное проектирование было делом некомпетентным. Этот фактор на протяжении нескольких десятилетий не давал развиваться другим стилям, отдалял советскую архитектуру от общемировых тенденций. Если при Сталине требовалась переработка античного наследия и архитектуры Ренессанса, с обязательными колоннами, портиками, карнизами, то при Хрущёве, наоборот, был возможен только голый функционализм»^[3].

Благодаря постановлению в русский язык вошло устойчивое выражение «архитектурные излишества», применяющееся обычно в переносном смысле^[10][11].

Последствия на транспорте

После выхода постановления в Ленинградском метрополитене в целях экономии было решено строить Московско-Петроградскую линию под приём 6-вагонных составов вместо 8-вагонных, как на Кировско-Выборгской^[12], что, по мере увеличения количества вагонов в составе поездов (с изначальных 4 до 6), сказалось на пропускной способности (загруженности) Московско-Петроградской линии в худшую сторону^[13]. С постановлением также связано появление станций закрытого типа, впоследствии оказавшихся дорогими в эксплуатации^[14], вследствие чего от них отказались в пользу односводчатых станций глубокого заложения^[15][16]. Кроме того, для Московско-Петроградской и ещё одной линии, на которой расположены станции закрытого типа — Невско-Василеостровской (тоже рассчитанной на 6-вагонные составы^[17]), необходим индивидуальный подвижной состав, расположение дверей которого в точности повторяет их расположение на станции. По этой причине в 1960-х годах^[18] линиям не подошли вагоны типа «Е», имевшие, по сравнению с предыдущим^[19] типом вагонов «Д», иную планировку^[20], в связи с чем Мытищинскому машиностроительному заводу пришлось конструировать их усовершенствованную (модернизированную) версию — Ем^[21][22].

На Московском метрополитене, открытом до выхода постановления (15 мая 1935 года^[23]), оно сказалось на дизайне станций без уменьшения длины платформ на новых линиях^[24].

Также в целях экономии при проектировании была сокращена длина станций Новосибирского метрополитена под приём 5-вагонных составов (до начала поставок поездов «Ермак»^[25][26][27] ходят 4-вагонные^[28]) вместо изначально планировавшихся шести^[29][30].

См. также

• Госстрой СССР
• Хрущёвка