Лучшие вопросы
Таймлайн
Чат
Перспективы
Сварог
cлавянский бог-кузнец Из Википедии, свободной энциклопедии
Remove ads
Сва́ро́г (др.-рус. Сварогъ) — славянский бог-кузнец, упомянутый в качестве глоссы в славянском переводе «Хроники» Иоанна Малалы, где был отождествлён древнеболгарским летописцем с Гефестом в эвгемеристическом мифе об установлении моногамии в Египте. Миф упоминает, что у Гефеста был сын Гелиос, отождествляемый «Хроникой» с Дажьбогом. Позже в Древней Руси были добавлены новые глоссы в текст этого мифа, не являющийся славянским по происхождению. Отождествления между греческими и славянскими богами были добавлены для ниспровержения идеи о божественности этих персонажей.
Отождествление в «Хронике» позволило дать определение как Сварогу, так и Дажьбогу, интерпретирующийся как бог солнца, одновременно как бог солнца и сын Сварога или как только сын. Родственные отношения между солнцем и кузнецом существуют в балтской мифологии, что совместно со славянскими фольклорными данными могут говорить о предположительном существовании балто-славянского мифа о ковке солнца.
У славян богом огня был Сварожич, чьё имя означает либо «сын Сварога» либо самого Сварога. Возможно, такие родственные связи с огнём могут говорить о потерянной мифологеме происхождения огня от кузнеца. Несмотря на то, что Сварог упомянут в единственном источнике, присутствие Сварога в древнеболгарских и в древнерусских глоссах, возможные ономастические данные и связь с западнославянским и восточнославянским Сварожичем позволяют говорить об общеславянском культе Сварога праславянского происхождения.
На основе иранских этимологий предлагается определять Сварога как иранского бога солнца. Такие интерпретации имеют текстологическую проблему: с солнцем был отождествлён Дажьбог, а не Сварог. Древнеиндийская этимология позволила охарактеризовать Сварога как бога неба вплоть до того, что он был монотеистическим богом, но такая этимология была отвергнута в последующих исследованиях.
Remove ads
Имя
Суммиров вкратце
Перспектива
Теоним записан в «Повести временных лет» как «Соварога, Сварогъ, Сварогом, Сварога, Зварога»[1][2], в Софийском хронографе как «Сварог, Сварож»[1]. Сваро́г в др.-рус. Сварогъ[3]. В праслав. *S(ъ)varogъ[3][4][5]. Лингвист М. Фасмер определил ударение в теониме на «о»[3], в речи зафиксировано нарицательное слово сва́рог с ударением на «а»[6].
Славянские этимологии
От праславянского *varъ
Согласно данной этимологии, теоним получился в результате сложения праславянского глагола *sъvariti «сваривать (металл)» с праславянским суффиксом *-ogъ[4] или же, по мнению лингвиста М. Лучиньски, от слова *sъvarъ с добавлением того же суффикса *-ogъ[7]. Слово *sъvarъ, буквально значащее «хороший, свой огонь, жар», состоит из приставки *sъ- «хороший, свой» и корня *varъ «огонь, жар», восходящего к праиндоевропейскому *wār «тепло» ← *wérH- / *wṛH- «быть горячим»[5][8]. Корень *varъ дал в славянских языках лексику, связанную с огнём, высокой температурой и кузнечным делом: ст.‑слав. варъ «жар»[9], др.-польск. zwarzyć «сварить горячим способом два куска железа»[7], др.-рус. сварити «ковать что-либо при высокой температуре», современные рус. сварить, сваривать, сварщик[5]. Суффикс *-ogъ не имеет конкретной функции, образуя слова со схожим значением[5][10]: *batati «бить» → *batogъ «кнут, дубина», *bьrlo «подстилка» → *bьrlogъ «берлога», *ostrъ «острый» → *ostrogъ «утёс». Этому суффиксу соответствует балтский суффикс -aga: лит. pìlti «лить» → pilagà «ливень»[11]. В интерпретации лингвиста М. Пуканека *sъvar- было отглагольным существительным *variti «вызывать кипение» которое было каузативом *vьrěti «заставлять что-то кипеть»[12], но Лучиньски считает такое маловероятным, поскольку балтские аналоги суффикса, по его мнению, сочетаются только с существительными, что должно было происходить и в славянских языках, то есть не *batati → *batogъ, но *batъ → *batogъ[13]. В любом случае получившийся аппеллятив *s(ъ)varogъ «сварщик» в дальнейшем стало использоваться как теоним для обозначения бога связанного с кузнечным делом и работающего с огнём[3][4][5]. Возможно, это слово заменило табуированное имя божества[10]. Этимология подтверждается отождествлением Сварога с Гефестом[14] и лексикой, сохранившийся после христианизации: в новгородском говоре зафиксировано нарицательное слово «сва́рог» имеющее несколько значений: «огонь, сверчок, кузнечик, сплетник»[6]. В рамках своей этимологии, Лучиньски предполагает значение «кузнец»[15]. В румынском присутствует славянское заимствование, вероятно, из болгарского[9], sfárǎ, sfarogŭ, svarogŭ, обозначающее «сухой, высушенный»[16][17]. Слово было заимствовано в XI—XII веках как имя нарицательное, а не теоним[18]. В славянском языке филологом Н. И. Зубовым реконструируется как *sъvarogъ[19]. Филолог М. А. Ююкин определяет румынское слово как ошибку, внесённую в научную литературу историком П. А. Сырку. Слово действительно существует, но у него фиксируются только значения «пар, дым» и они производятся от праслав. *skvar- «жар, огонь, дым»[16].
По мнению религиоведа О. В. Кутарева, данная этимология является наиболее предпочтительной[8]. Критически этимологию воспринял лингвист В. Блажек, назвав данный подход народно-этимологическим[4].
От праславянского *svar-
Получила распространение этимология, связывающая теоним со словом сва́ра «распря, борьба»[20], присутствующим в других славянских языках[21] и восходящим к праслав. svar- «ссора, вражда, спор» ← праиндоев. *swer-, и, следовательно, имя Сварога понимается как «спорящий, наказующий»[16][3][15]. По предложению слависта А. Брюкнера, слово сва́ра также обозначало «гнев» и «огонь-склочник». Историк А. Гейштор упоминает данные этнографа К. Мошинского, записавшего слова полесского рыбака, когда тот услышал гром и сказал: «Бог сварытся». В Польше также говорили: «Bóg swarzy»[22]. В новгородском говоре у слова сва́рог имелось значение «сплетник»[6]. В архангельском говоре — сво́рог «ссора, вражда»[23].
В пользу семантической связи с этой этимологией могла бы говорить роль Сварога в качестве реформатора института брака, когда он, согласно Ипатьевскому списку, вводит моногамию при помощи угрозы[4], но этимология имеет и семантические проблемы: не существует оснований, что Сварог был единственным карающим богом и богом войны, для которого больше подходит эта этимология[24]. Этимология от *varъ более соответствует богу-кузнецу[15].
Отдельную интерпретацию Сварога высказал лингвист Р. О. Якобсон, считающий, что Сварог был заимствованным иранским божеством[англ.] Веретрагной[25], чей теоним означает «сокрушитель препятствия», восходящий, по мнению Якобсона, к тому же корню, что и слово свара — *wer- «закрывать, защищать, оказывать сопротивление». И поэтому слово свара было подобрано славянами как альтернант теонима Веретрагны[25] и расширенное суффиксом -ogъ[26]. Веретрагна был драконоборцем, связанным с огнём и кузнечным делом, перевоплощающийся в зверей и птиц, в частности в сокола Вархагана[27]. Якобсон сравнивает такой образ с огненным духом-соколом балто-славянского фольклора под именами Рарог, Рарук, Яруг и Рарагас или Ванагас в Литве и заключает, что Рарог был табуированием Сварога[25][28]. С такой возможностью соглашается лингвист В. Н. Топоров[29]. В то же время слово свара обычно понимают как восходящее к праиндоев. *swer- «говорить»[30] давшее др.-исл. svara «отвечать», гот. swaran «клясться», др.-в.-нем. swerian «клясться, говорить определённо»[21].
Древнеиндийская этимология
Высказывалось мнение, что теоним имел неславянское происхождение[31]. В частности, предложена этимология от санскр. svárgas «небо»[3] позже калькированное в славянские языки[20]. В связи с этим многие мифологи признали Сварога верховным богом неба[32] и отцом всех божеств[33], создателем всех вещей и законов и впоследствии ставшим deus inertus[англ.], после сотворения мира отошедшем на второй план и прибывающий в пассивном состоянии по отношению к творению[32]. Через отождествление со Сварожичем, представляющим земной огонь, Сварог стал пониматься и как бог небесного огня[34]. Историк Г. Ловмянский рассматривает религию праиндоевропейцев как прототеизм, веру в единого бога неба с полидоксией, что в последующем выродился в политеизм индоевропейцев. В своих рассуждениях учёный обращает внимание, что прототеизм отличим прамонотеизма[35] и религию славян характеризует как неразвившийся политеизм[35], где элементами наследуемого славянами прототеизма были Сварог и Перун[35], но в отличие от общеславянского бога неба Сварога, культ Перуна был только восточнославянским[36].
Историк Е. В. Климов проинтерпретировал свидетельства византийского историка Прокопия Кесарийского о боге-владыке молний, главенствующим над всеми, немецкого миссионера Гельмольда, что среди многих божеств славян есть бог богов, господствующий над всеми, обращения славян к некоему богу, записанные арабскими авторами как доказательства монотеизма у славян[37], который они получили от скифо-саков через других кочевников[38]. Интерпретацию бога богов у Гельмольда как Сварога поддерживает и Ловмянский[39]. Климов определил, что теоним Сварог является более древним именем Бога-творца[40], чьим символом был огонь[41]. По версии Климова, он также упоминается как Бог в русско-византийских договорах 944 и 971 годов: «пусть я и те, кто со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в которого веруем, — в Перуна и в Волоса, бога скота»[38]. Киевский пантеон в трактовке Климова был основан на теологической концепции Амеша Спента с богами, эманировавшими от монотеистического бога славян[40]. Религиовед А. П. Забияко отрицает попытку охарактеризовать религию славян как монотеистическую и свидетельство Гельмольда как описание монотеизма, определяя религию славян как политеизм с монолатрией[42]. По комментарию Гейштора: идентификация бога богов у Гельмольда как Сварога не убедительна[43].
Слово Сварга получено санскритским сложением svar-gá- ← *suH2el-gu̯Ho- «идущий к солнцу», поэтому его нельзя считать общим индоевропейским и единственное объяснение появления теонима Сварог из слова «Сварга» это заимствование. Вместе с тем оно не могло происходить из иранских языков, где произошло изменение *su̯- → hu̯-/*xu̯. Оно не могло происходить и из индоарийских языков или праиндоиранского языка из-за географической удалённости. Географическую проблему попытался решить лингвист О. Н. Трубачёв, основываясь на гипотезе присутствия индоарийского населения на берегах Азовского моря и Крыма. Блажек оценил данную попытку как спекулятивную. Даже при верности гипотезы Трубачёва, этимология не объясняет появления гласного «o» между «r» и «g». Возможным решением проблемы может служить полногласие, при ограниченности теонима восточнославянским ареалом, но данные по западным славянам упоминают бога Сварожича. Следующим возможным объяснением является перенос культа Сварожича от восточных славян к западным[11].
Рядом исследователей лингвистическое родство Сварога с санскр. svárgas было охарактеризовано как невозможное[8][20][31][44]. Отрицается и кандидатура Сварога на роль Отца-неба[31][45]. В летописи написано, что клещи упали Сварогу с неба, поэтому он не обязан был скидывать их сам, и отождествление с Гефестом при интерпретации бога неба не имеет смысла, поскольку Гефест не был связан с небом[12]. Описание Сварога как «пассивного бога» отвергается за отсутствием аргументов[10]. Несовместимость этимологии даёт сама Ипатьевская летопись, где говорится, что Сварога назвали так потому, что «обычай уничтожил и повелел одному мужчине иметь одну жену и женщине за одного мужа выходить, если же кто преступит этот закон, да ввергнут его в печь огненную. Того ради прозвали его Сварогом и чтили его египтяне»[12]. Одним из сторонников Сварога как бога неба был историк Л. С. Клейн[46], но вместе с тем сообщает о проблеме замещения обычного индоевропейского термина для бога неба — Дьяус, каким-то образом перешедшим к нарицательному индоарийскому термину Сварга, и сам объясняет решение проблемы индоарийским субстратом в топонимике Причерноморья[33]. Лингвист К. Л. Борисов указывает на географический разрыв между территорией распространения индоарийского языка и славянских языков, что говорит о невозможности прямого заимствования, и существование субстрата называет гипотетическим[47].
Иранские этимологии
Блажек предлагает, что Сварог мог происходить от гипотетического сакского словосочетания *suvā-gara- «утро создающий», что аналогично санскритскому словосочетанию divā-kará- «солнце», буквально «создающий утро»[48]. Такая этимология одновременно с тем, что Сварог был связан с клятвами и с солнцем, говорит о Свароге как о заимствованном славянами иранском божестве солнца — Митре[4].
Ююкин определяет форму *svarogъ как изначальную, в отличие от формы с гласной первого слога *sъvarogъ. Теоним предстаёт как имя деятеля в форме причастия с корнем *xvār- ← праиран. *hṷar ← праиндоев. *sṷer- «окрашивать (преимущественно в тёмный цвет)», что даёт понимание имени Сварог как эпитета для бога солнца «красильщик». Для подтверждения своей этимологии учёный обращается к примерам из Нартского эпоса и Авесты, где есть поэтическое описание местности, окрашенной светом солнца. Помимо этого, косвенно этимология подтверждается сближением с балтским богом Телявелем[лит.]. Согласно одной из этимологий балтского теонима, он происходит от *Teliavelis/*Teliāvelis «рисовальшик, художник, изобретатель, создатель»[49].
Мошинский приписывал суффиксу *-ogъ, и тем самым теониму Сварог, скифское происхождение. В своём мнении он опирался на работу по согдийской грамматике востоковеда Р. Готьо, включавший в свой труд согдийский глагол, от которого и происходит теоним: sparoγ- «светить, сиять, сверкать», что мог восходить к праиранск. *su̯ārVg-, однако современные исследования не подтвердили существования данного глагола[3][48]. Пуканек указывает, что суффикс -оgъ иногда считается неславянским, но определяет его именно как славянский. Сама этимология Мошинского имеет лингвистические проблемы, и интерпретация Сварога как бога солнца не может быть принята, так как связанным с солнцем был сын Сварога Дажьбог, а не он сам[20]. По мнению филолога В. Й. Мансикки на основе «Хроники» нельзя объявлять Сварога богом неба и солнца[20].
Прочие этимологии
Этимологии от санскр. svarāj- «независимый правитель», лат. rēх «король», лат. regō -еrе, «повелевать», санскр. rā́jan- «царь», санскр. s(ú)var «солнце» не были приняты лингвистами М. Фасмером и М. Пуканеком, как и этимология от др.-в.-нем. gi-swerc «грозовые тучи»; др.-англ. sweorc «темнота, облако, туман», нидерл. zwerk «туча, облачное небо»[3][20].
Ономастика
Имя Сварога связывают с антропонимом Сварокъ, встречающийся на керамике XIII—XIV веков, найденной в Царевце — крепости близ Велико-Тырново в Болгарии[50], и с различными топонимами: русские Сваруживо, Сварыжь в Новгородской губернии[3], поморский Сварожин и его более древнее название Сважишево[22], болгарские Сва́рог, Сва́рошка бара[5], чешские Svařeň[чеш.][22], гора Svaroh, имеющая также лужицкое название Zwarogk[5], польские Swarzyszewo[3], Swarzędz близ Познани[22]. Брюкнер добавил польский населенный пункт Swarożyn[пол.][3], основываясь на топониме, записанном на латыни как Swarozino в записи 1205 года, но Лучиньски указывает на ошибку Брюкнера: топоним записан как Swarozina, датировался 1305 годом и должен читаться как Swarocino от личного имени Swarota. Или, как указывают другие записи, населённый пункт назывался Swaryszewo от личного имени Swarysz[5]. Предполагается, что Тwаrосh gura[33], Tvarožná[чеш.] в Чехии[22], древнесловенские топонимы Тwаrосh, Tbaraschitzberg[словен.] в Нижней Штирии[3] изначально относились к Сварогу, но были либо табуированы[33], либо переосмыслены по народной этимологии[3]. Лингвист Ст. Урбанчик критически подмечает, что топонимы могли произойти от нарицательного общего слова и, следовательно, связь со Сварогом сомнительна[51]. Связь полабского топонима Сважен, а ныне Шверин[22], со Сварогом не может быть доказана, и наиболее вероятно его происхождение от полаб. zvěŕ «животное» или zvěŕin «загон, конюшня»[52]. Данные топонимии могут говорить о Свароге как об общеславянском божестве[33].
Remove ads
Исторические источники
Суммиров вкратце
Перспектива
«Хроника» Иоанна Малалы
Византийский автор VI века Иоанн Малала написал «Хронику», в которой изложил историю от библейского сотворения мира до своего времени[53]. Позже в Болгарии X века был сделан славянский перевод «Хроники»[53] в который были добавлены славянские мифологические глоссы[54]. Сам славянский перевод был утрачен, но начиная со второй половины XI века[55] долгое время функционировал на территории русских земель, что позволило древнерусским книжникам составить свои компиляции независимо один от другого. Вследствие этого перевод «Хроники» представлен фрагментарно[56].
Автор записи под 1114 годом в «Повести временных лет» в редакции Ипатьевской летописи рассказывает о своём путешествии в Ладогу, где его удивление вызвали находки стеклянных бусин, которые, по мнению ладожан, как будто выпадают из большого облака и вымываются водами Волхова. В связи с этим ладожане рассказывают летописцу о ещё больших чудесах: в северных краях из облаков кое-где выпадают бельчата, кое-где оленята, а потом подрастают и расходятся по земле. Сославшись на ладожского посадника Павла и ладожан, как на свидетелей, летописец подтверждает существование данных явлений[57], но, чувствуя скепсис читателя, приводит примеры аналогичных событий из славянского перевода «Хроники», в частности, следующий отрывок, составленный посредством свободного пересказа на основе главы 23 первой книги «Хроники» Малалы, главы 1 второй книги и главы 4 четвёртой книги[53] и содержащийся в Ипатьевской летописи Ипатьевского списка первой четверти XV века[58]. Глоссы в тексте «Повести» выделены полужирным[59].
Если же кто этому не верит, пусть почитает Хронограф. <…> И после потопа и после разделения языков начал царствовать сначала Местром, из рода Хама, после него Ермия, затем Феоста, которого и Сварогом называли египтяне. Когда царствовал этот Феост в Египте, в годы правления его упали клещи с неба, и начали ковать оружие, а до того палицами и камнями бились. Тот же Феоста закон издал о том, чтобы женщины выходили замуж за одного мужчину и вели себя воздержанно, а кто впадёт в прелюбодеяние, тех казнить повелевал. Поэтому и прозвали его бог Сварог. Прежде же женщины сходились с кем хотели, точно скот. Когда женщина рождала ребёнка, она отдавала его тому, кто ей был люб: „Это твоё дитя“. Тот же, устроив празднество, брал себе ребёнка. Феост же этот обычай уничтожил и повелел одному мужчине иметь одну жену и женщине за одного мужа выходить, если же кто преступит этот закон, да ввергнут его в печь огненную. Того ради прозвали его Сварогом и чтили его египтяне. И после него царствовал сын его, по имени Солнце, которого называют Даждьбогом, 7 тысяч и 400 и семьдесят дней, что составляет двадцать с половиной лет. Не умели ведь египтяне иначе считать: одни по луне считали, а другие днями годы считали; число двенадцать месяцев узнали потом, когда начали люди дань давать царям. Солнце царь, сын Сварогов, иначе Даждьбог, был могучим мужем. Услышав от кого-то о некоей богатой и родовитой египтянке и о человеке некоем, восхотевшем сойтись с ней, искал её, желая схватить. Не хотел он закон отца своего Сварога нарушить. Взяв с собой нескольких мужей и узнав час, в который она прелюбодействует, ночью застиг её и не нашёл мужа с ней, а её застал лежащей с другим мужчиной, которого она возжелала. Схватил её, подверг пытке и послал водить её по земле египетской на позор, а того прелюбодея обезглавил. И настало непорочное житьё по всей египетской земле, и все восхваляли его. Но мы не будем продолжать рассказ[58].
В более ранней версии «Повести временных лет» Лаврентьевской летописи такая запись отсутствует[53]. Автор данной компилятивной записи использовал полный перевод «Хроники» Малалы и фрагменты «Хроники» Георгия Амартола, выбирая заинтересовавший его материал по тематическому принципу[60].
Происхождение глосс
Первая точка зрения на происхождение глосс предложена историком-архивистом М. А. Оболенским и поддержана филологом-славистом Г. Креком и другими исследователями, согласно которым глоссы были добавлены уже самим болгарским переводчиком в X веке[61][62].
Эта точка зрения была раскритикована филологом И. В. Ягичем: он указывает, что перевод Малалы также содержит мифологическую вставку о Совии и о других литовских божествах. По его мысли, балтские и славянские глоссы были добавлены одним человеком, и поскольку болгарский переводчик не мог писать про верования балтов, то глоссы были написаны русским переписчиком XII века из Новгорода[62][63]. В «Еллинском летописце» — рукописи, что вместе с «Архивской летописью» восходит к общему протографу[64], содержится аналогичный миф Малалы о Гефесте, но в соответствующем месте глоссы о Свароге нет. Отсюда Ягич делает вывод: «совершенно определённо, что компилятор летописца не обошёл бы молчанием „Сварога“, если бы он нашёл его в своем тексте». Нет упоминания о славянских божествах и в выдержках из «Хроники» вошедших в состав Палеи[63]. Славист А. Брюкнер разделял мнение Ягича, датировав глоссы XI веком и добавив аргумент, что болгарская литература избегала всяких упоминаний о тюркском или славянском язычестве[62]. Версия Ягича получила в дальнейшем всеобщую поддержку[62], и Сварог был классифицирован как древнерусское божество[34].
Историк Г. Ловмянский критикует версию Ягича и считает происхождение глосс южнославянским[54]. Он разделяет мнение историка А. А. Шахматова, что текст Малалы был добавлен в третью редакцию «Повести временных лет» в 1118 году, поэтому славянские глоссы должны быть более ранними[65]. Ловмянский также исключает интерес русских авторов XI века к литовской мифологии ввиду ещё слабых контактов Новгорода с Литвой и отсутствия каких-либо упоминаний в источниках о подобном интересе[62] и вместе с Оболенским датирует балтские глоссы XIII веком[62]. Избегание язычества не было принципиальным в болгарской литературе, использовавшей слово «бесы»[66]. «Еллинский летописец» существует в двух редакциях, причём обе редакции восходят независимо друг от друга к общему протографу[67]. Первая и вторая редакция датируются XV—XVI веком (историк А. Н. Попов). Иная точка зрения датирует вторую редакцию XIII веком (историк А. А. Шахматов, литературовед В. М. Истрин, филолог Н. А. Мещерский)[68][69]. Сварог отсутствует во второй редакции, Дажьбог — в обеих. Историк Э. М. Шусторович объясняет их отсутствие тем обстоятельством, что протограф летописи либо был составлен в то время, когда антиязыческая направленность за ненадобностью уходит из древнерусской литературы вследствие отмирания язычества, либо же сменой идеологической обстановки: монгольского нашествия на Русь[68].
Филолог В. Й. Мансикка датировал вместе балтские и славянские глоссы 1262 годом[70], по его мнению, добавленные в «Хронику» одним и тем же лицом в Литве либо в западной Руси[71] и уже позже привнесённые в третью редакцию 1118 года[72], но эта версия не была поддержана Ловмянским[73].
Религиовед О. В. Кутарев полагает, что глосса с ввержением в огненную печь может свидетельствовать о потерянной мифологеме и была добавлена уже после древнерусским автором на основе связи Сварожича со Сварогом[74]. Но, по версии Ловмянского, даже если древнерусский автор и знал Сварожича, то никак не усмотрел между ними связь[73]. Мансикка, как и Ловмянский, считает, что к поздним глоссам относятся: «которого и Сварогом называли египтяне», «поэтому и прозвали его бог Сварог» и «того ради прозвали его Сварогом и чтили его египтяне» добавленные уже после, поскольку сам древнерусский автор этих глосс считал Сварога именно правителем Египта. По версии Мансикки, это был автор протографа, общего источника Ипатьевского и Хлебниковского списка[75], по версии Ловмянского, автор третьей редакции 1118 года, в отличие от болгарского переводчика, не воспринимавшего Сварога как славянского персонажа[76]. Глосса с огненной печью объясняется лингвистом М. Пуканеком и филологом Н. И. Зубовым как возникшая на основе этимологической связи Сварога с огнём[12][77]. При этом автор глоссы так стремился объяснить имя Сварога, что не заметил логического противоречия, заставляя Дажьбога нарушить собственный закон, ведь отец-Сварог повелел именно сжигать в печи[77].
Проанализировав вопрос авторства «Повести временных лет», историк С. М. Михеев пришёл к выводу, что в 1116 году появилась редакция Повести, написанная епископом Сильвестром на основе «Начального свода» и иных источников. Дальше Повесть Сильвестра была отредактирована в 1117 году, а не в 1118, вероятно, в Выдубицком монастыре. Именно этот автор редакции 1117 года, что наиболее полно отразилась в Ипатьевской летописи, и внёс запись о Ладоге и выдержку из «Хроники» Иоанна Малалы[78].
Славянский перевод «Хроники» фрагментарно содержится в кратком Софийском хронографе — рукописи XVI века, хранящийся в «Российской национальной библиотеке»[79][80]. Вместе с Иудейским хронографом XIII века[81] восходит к южнорусскому протографу, созданному до середины XIII века и названый учёной-историком Т. Л. Вилкул «Начальным хронографом»[82]. Судя по составу, этот протограф должен был содержать в своей основе текст Малалы более полный, чем в иных известных ныне хронографах[80][83]. В Софийском хронографе рассказ более сокращённый по сравнению с рассказом Повести[84]. Фрагмент:
Когда же пришёл в Египет Ермий, царствовал тогда Местрем из рода Хама. После его смерти поставили царём Ермия. И царствовал над египтянами 39 лет в великой славе. После него царствовал Ифест, он же Сварог, дней 6680, ведь не умели иначе считать египтяне, но по подсчёту дней года считали. Ифеста они назвали богом, ибо был волхвом и храбрым мужем. Жёнам он установил закон за одного мужа выходить и вести себя воздержанно, кто же прелюбодействует, того казнить повелевал. И чтили его египтяне, ведь сперва закон этот на своём примере показал. Этот Ифест некую молитву тайную творил, и от неё падали с небес клещи для ковки железного оружия. Тогда и начали его называть богом, потому что мудрость обрёл и этим оружием показал людям, как добывать пищу и оказал помощь в ратной силе, а прежде палицами и камнями бились. После смерти Ифеста царствовал Солнце, сын его, он же Дажьбог 7000 и 577 дней, не знали как иначе считать, одни по луне считали дни, иные по солнцу. Число двенадцать месяцев узнали потом, когда начали дань давать царям. Солнце-царь, сын Сварогов, был сильным мужем и чтил закон своего отца. Некую женщину-любодейку, мучив, пустил водить по всей земле египетской, а любодейца казнил, и начали восхвалять его, поэтому так Омир-творец сказал: „Дажьбог обличил Афродиту с Аресом блудящую“[к. 1][84].
В этом рассказе нет ни одного из дополнений и перестановок, характерных для Повести[84]. Анализ обоих текстов показал, что автор записи 1114 года не знал текст данного хронографа[85]. В связи с этим Вилкул указывает, что учёные XIX — нач. XX веков были убеждены в том, что греческих богов сопоставил со славянскими богами летописец, а не переводчик, но текст Софийского хронографа более соответствует греческому оригиналу и подтверждает, что глосса «он же Сварог» присутствовала уже в древнеболгарском переводе[86]. По комментарию филолога О. В. Творогова: «отождествление Гефеста со Сварогом, а Гелиоса (Солнца) с Даждьбогом принадлежит <…> не летописцу, включившему фрагмент из Хронографии Малалы в летописную статью 1114 г., <…> а восходит к какой-то древней (если не первоначальной) редакции перевода Хронографии Малалы»[87]. Согласно Кутареву, несмотря на распространённость точки зрения о древнерусском происхождении глосс[53], в науке доминирует мнение, что Сварог и Дажьбог представляются в тексте именно как южнославянские персонажи. Таким образом, Сварог и Дажьбог были богами как южных, так и восточных славян, что говорит об их праславянском происхождении[74].
Интерпретация Сварога и Дажьбога
В оригинале текста «Хроники» под Ермией имеется ввиду Гермес, под Феостом — Гефест[88] и под Солнцем — Гелиос[89]. Таким образом, Сварог был отождествлён с греческим богом огня и кузнечного дела Гефестом, а Дажьбог, которого дважды называют в тексте сыном Сварога[66], с Гелиосом, богом солнца[90]. Сама же вставка из «Хроники» содержит эвгемеристический миф об установлении моногамии[53]. Исследователи пытались соотнести этот миф со Сварогом, усматривая связь в славянском фольклоре, что кузнец «куёт» свадьбу[34], или связь теонима Сварог с диалектным юго-восточным укр. зваро́к «ритуальная весть о целомудрии невесты»[91], но в действительности миф о моногамии не является славянским, поскольку прямо или косвенно заимствован Малалой из эпитомы Марка Юстина об установлении брака Кекропсом[53]. Сама моногамия не характерна для древних славян[50].
Одно из объяснений отождествления между богами дано Мансиккой, считавшим, что имена были вставлены случайно[92], а интерпретация Дажьбога как бога солнца и сына Сварога вызвана лишь следованию греческого оригинала[93]. Ловмянский критикует эту точку зрения, поскольку глоссы предполагают, что автор усматривал ассоциацию между богами[73], вставив имена славянских божеств как объяснение имён греческих богов[66], что должно вызывать соответствующую реакцию в воображении читателя[73]. Поэтому глоссы возникли в среде, где знали имя Сварога, и мифологическое содержание ещё не стёрлось из памяти[73]. И сам болгарский переводчик понимал Сварога именно как славянского персонажа[66]. По мысли Шусторовича, автор глоссы осмыслил греческие теонимы как иноземные имена славянских богов[94], которые одновременно оказываются и богами египтян, что позволяло читателю в освоении элементов античной культуры. Во времена христианизации такое сближение выполняло антиязыческую функцию[95], разрушая представления о божественности персонажей древнеславянского пантеона[96].
Исследователи определили на основе тождественности функций Сварога как бога-кузнеца[5][8][97] и бога огня[98], но Кутарев усматривает в Свароге только связь с огнём, а непосредственным богом огня был Сварожич[8][99]. Дажьбог может пониматься как одновременно бог солнца и сын Сварога. В пользу этой версии свидетельствует параллель происхождения солнца от кузнеца[лит.] в балтской мифологии[22]. Другая трактовка Дажьбога рассматривает его только как сына Сварога[8][100]. Идентификация Сварога как бога кузнеца делает его, по мнению религиоведа А. Шиевски[пол.], лишь третьестепенным божеством, подобного Гефесту или Гоибниу[101].
Вопрос отсутствия в киевском пантеоне
В 980 году князь Владимир Святославович устанавливает вне теремного двора идолы божеств на холме в Киеве. Среди перечисленных божеств Сварог не упоминается[102]. Исследователи по-разному объясняют, почему Владимир выбрал именно этих божеств, а не других. По объяснению, данному Пуканеком, у славян существовали разные категории богов, названые исследователем «добрыми» и «злыми»[97] подобно ахурам[англ.] и дэвам у иранцев, асам и ванам у германцев, асурам и дэвам у индийцев[103]. Пуканек причисляет Сварога к категории «злых» богов[104], бывших богами простого люда, в отличие от «добрых» божеств правящей аристократии[97], из-за чего Сварог отсутствовал в киевском пантеоне[104]. Однако в таком случае «злой» Сварог был отцом «доброго» Дажьбога. Но это объяснимо через сопоставление с германским богом Фреем, одним из асов, изначально бывший ваном[97]. По версии филолога Е. Л. Мадлевской, объединившей Сварога и Сварожича, этот бог был лишь «не оформившимся божеством» и в первую очередь играл роль персонифицированного огня, поэтому отсутствовал в киевском пантеоне[102]. Была предложена ложная интерпретация Сварога как бога неба[20][31] и высшего бога славян, впоследствии отодвинутого на второй план[32] и поэтому уже не присутствующего в восточнославянском пантеоне[66] и как вследствие не включённого в киевский[32].
Remove ads
Реконструкция образа и мифа
Суммиров вкратце
Перспектива
Миф о ковке солнца
Славист А. Брюкнер и историк Д. Д. Оболенский пришли к выводу, что отрывок «Хроники» содержит утерянный солярный миф[105][106], что допускал филолог В. Й. Мансикка[31]. Брюкнер указывает, что сообщение о кузнеце, являющимся отцом солнца, содержится и в литовской мифологии. Он приводит отрывок из той же «Хроники» Иоанны Малалы в составе Ипатьевской летописи[107], добавленный под 1261 годом:
Это заблуждение [трупосожжение] распространил Совий, чтобы они [литовцы и другие балтийские и финские народы] приносили жертвы скверным [ненастоящим] богам Андаеви[лит.] и Перкунови, т. е. грому, и Жворуне[лит.], т. е. суке, и Телявели[лит.] кузнецу, выковавшему им солнце, которое светит на земле, и забросившему им на небо солнце[108].
Миф был позже зафиксирован в фольклоре литовцев, латышей и в финской Калевале, где роль кузнеца солнца и месяца выполняет Ильмаринен[109]. В науке существует сближение Сварога с Телявелем[49][110][111], и, исходя из параллелей отрывка «Хроники», Сварог мог быть сам создателем солнца, подобно этому балтскому богу[112][113]. Лингвист М. Лучиньски относит Сварога к категории deus faber, что в славянской мифологии через миф о ковке солнца, возможно, участвовал в создании мира[114]. Аничков отнёсся скептически к реконструкции Брюкнером Сварога и мифа, связанного с ним[115]. Подтверждению наличия аналогичного мифа у славян могут служить фольклорные данные. В фольклоре христианский Бог, возможно, сохранил характеристику кузнеца из дохристианской религии. В некоторых сказках о нём говорится, что он коваль «кузнец». Словенцы считали, что «в мире всё стало жить с того момента, как на земле зажгли огонь», а словаки — что «огонь породил солнце, луну и звёзды». По представлениям македонцев, солнце, луна и звёзды были шариками грязи, что младенец-Иисус забросил на небо, а после они были благословлены Богом-Отцом. Русская легенда рассказывает, как человечество жило во тьме и в холоде, и каждый мёрз от стужи, никакие костры согреть их не могли. Среди них был старик с большой бородой, что предложил людям всем вместе отнести раскалённый уголь на гору, чтобы разгорелся один большой костёр, раздуваемый ветром. Люди послушались его, и каждый отнёс уголь на гору, где он стал одним большим шаром. Ветер подхватил его и унёс вверх. Так появилось солнце. Иная русская легенда говорит, что люди также жили без солнца. Тогда Бог вынул его из-за пазухи и бросил на небо. Люди начали дивиться солнцу, а женщины достали решёта и пытались набрать свет в них, потому что тогда строили дома без окон. Как только они входили в дома, свет в решётах пропадал, а тем временем солнце поднималось всё выше и начало печь. От досады и от жары женщины начали плевать в солнце. Бог разозлился и превратил их в камень[116].
Божественный кузнец
Религиовед А. Шиевски[пол.] пришёл к выводу, что Сварог мог быть божественным кузнецом, выковывающим молнии[113]. В своём мнении он опирается на распространённую мифологему в Северной Европе о ковке волшебного оружия: ковка оружия Тору, ковка чудесных предметов Ильмариненом. Балтский Телявель также был помощником Перкунаса, выковавшим волшебные предметы, в частности молнии[117]. В греческой мифологии молнии для Зевса куют циклопы[118] или Гефест[119]. О связи между громовержцем и кузнецом говорит, по мнению историка Л. С. Клейна, и славянский фольклор, где присутствовало представление, что кузнец выковал молнии Святому Илье как оружие, поражающее чертей. Поэтому в кузни молнии не попадают, а сами черти боятся кузнецов[118]. Славянским богом огня был Сварожич[99], чьё имя означает либо «сын Сварога»[3] либо, согласно критикуемой этимологии[100][120], самого Сварога в диминутивной форме[90]. Родственная связь со Сварожичем должна характеризовать Сварога, по мнению Шиевски, как культурного героя, породившего огонь, чтобы люди могли контактировать (гадания), обмениваться (жертвоприношения) и связываться (кремация) с божественным миром[121]. Сварожич был общеславянским богом, чьё присутствие у западных и восточных славян косвенно говорит о существовании у этих же славян Сварога[122], что характеризует его как общеславянского бога праславянского происхождения[2][34]. Мансикка исключал общеславянскую направленность культа Сварога, поскольку считал его заимствованным божеством[31].
Remove ads
Неоязычество
Суммиров вкратце
Перспектива
В славянском неоязычестве Сварог считается богом неба, света, небесного огня, отцом всего сущего, в том числе славян. Одна из неоязыческих «легенд» утверждает, что Сварог подарил людям самый первый плуг и кузнечные клещи, научил выплавлять медь и железо. Кроме того, этот бог установил «законы Сварога» по которым существует вселенная. Законы имеют две стороны: физико-химические и моральные, причём последние не обладают определённым этическим императивом. Эти законы также не дают чёткого понятия о добре и зле, мораль скорее разделена на «правду», действия по законам мира, и «кривду», противодействия им. С точки зрения этих законов побеждает не хороший и добрый, а мудрый и сильный. Примеры заповедей: «Из силы и слабости — выбирай силу», «Из знания и невежества — выбирай знание»[123][124]. Живущие по законам Сварога и «прославившие» свой род могут попасть в Ирий к богам и героям[125]. В общине «Шаг волка» присутствовали «сварожьи скрижали» по убеждению членов общины, содержавшие славянские тексты, передаваемые из поколения в поколения и записанные славянскими рунами[126].
В неоязычестве существует концепция бога-создателя, породившего мир. Это может быть Род или Сварог[127]. Так, Сварог считается богом-прародителем других богов в украинской общине «Великий Вогонь[укр.]»[125]. Боги могут именоваться Сварожичами[128] и считаться ипостасями Сварога[129]. Сварог у инглингов сам считается ипостасью Рода[130]. Существуют различные взгляды на родственные взаимоотношения Сварога: Лада может считаться женой Сварога[131], вместе с ним сотворившей мир[127]. К сыновьям Сварога причисляют Святовита[132], а к дочерям — Мару[133]. По мнению неоязыческого деятеля Вадима Казакова, Велес — сын Сварога и Мокоши[134]. Троян считается сыном Триглава, воплощавшего сразу трёх божеств: Сварога, Перуна и Велеса[132]. Белобог может считаться помощником Сварога[135]. Богу Сварогу приписывают создание человеческой души[136]. «Союз венедов» считает, что Сварог был «космическим светом», создавшим сам себя[137].
В неоязычестве присутствует календарь Коло Сварога[укр.][138]. В частности, обрядовый календарь объединения «Велесов круг», включающего общину «Родолюбие»[139], имеет следующие праздники. Летний Сварогов день, посвящённый Сварогу и Ладе и приуроченный ко дню Петра и Павла 29 июня. Праздник связан с поклонением сварожьему огню и солнцу, достигающему «пика своего могущества»[128]. Первый или малый день Сварога, когда небесный бог-кузнец укрывает землю листьями и уносит «светлых богов» в Сваргу на небеса. Праздник приурочен к Покрову 14 октября и символизирует конец осени[140]. Второй или великий Сварожий день (Сварожки), череда дней с 1 по 7 ноября, посвящённых Сварогу, когда он «закрывает» землю, готовя её к зиме. Приурочен к осенним Кузьминкам 1 ноября[141]. Существует и Малое коло Сварога с посвящением каждого месяца определённому божеству[142]. С новым годом Коло Сварога поворачивается на новый виток[143]. В общине «Схорон еж словен» отмечался праздник Мороза Сварожьего с 31 по 1 января[144] и Сварогов день 22 октября[145].
Неоязыческая концепция ночей и дней Сварога представляет историю в виде циклов, поочерёдно сменяющих друг друга и длящихся по тысяче лет. Цикл Ночи Сварога имел негативное наполнение, второй — позитивное. По мнению неоязыческого деятеля Николая Левашова, ночь Сварога началась в 996 году и закончилась в 1996; в этот период сначала христианство, а затем и коммунизм «принесли русским неисчислимые беды и несчастья»[146].
Некоторые общины, состоящие преимущественно из женщин, выбрали Сварога главным объектом поклонения[148]. Многие общины носят имя Сварога: среди общин ССО СРВ есть брянская «Свет Сварога», смоленская «Утро Сварога»[149] и, помимо них, радикальная правая община «Дети Сварога»[150], община «Дом Сварога»[151], минская община «Сварогово коло», основанная в 2009 году[152]. В Киеве выпускается неоязыческий журнал «Сварог»[153].
В праздник Дня Крещения Руси, 14 августа 2007 года, неизвестные подожгли идол Сварога и размазали на алтарном камне экскременты на капище в Ставрополе[154]. Община «Коляда вятичей» на реке Раздериха близ остановочного пункта Луговая (Московская область) поставила капище с идолом Сварога, созданного в 1996 году Алексеем Наговицыным (Велемудром). Капище разрушалось дважды; после первого раза старые идолы были перемещены вглубь леса, но во второй раз были уничтожены все, что община обнаружила 4 июля 2008 года. Выяснилось, что за вандализмом стоял местный священник[155].
Remove ads
Современность
Суммиров вкратце
Перспектива
.jpg)
В честь Сварога был назван Сварог Патера[англ.] — сложный кратер на спутнике Юпитера Ио[156]. В 2015 году Глобальной сетью телескопов-роботов МАСТЕР был открыт астероид класса Аполлон, получивший название Сварог[итал.][157].
В современной культуре имена восточнославянских божеств используются в качестве рекламных имён[158]. Сварог является с 2001 года[159] вторым по популярности эргонимом среди других имён славянских божеств в России с 10—14 % упоминаний, после Велеса с 80 % упоминаний[160]. По мнению Андрея Бескова, эргоним Сварог и Велес вышли вперёд «поскольку, они соответствуют большинству правил присвоения названий деловым объектам, сложившихся к настоящему времени в России: правилам новизны, краткости, благозвучия и удобопроизносимости, грамматичности и благоприятности ассоциаций, — неопределённость образов, носящих эти имена божеств, размытость их функционала обеспечивают широчайший простор для фантазии»[161]. Так, в честь Сварога названа IT-фирма, управляющие компании ЖКХ и другие не относящиеся с божеством фирмы. Но чаще всего эргоним связан с предприятиями, связанными с обработкой металла[162]. Символом фирм может выступать неоязыческий символ — «Звезда Сварога»[147]. Сами фирмы при именовании часто руководствуются псевдонаучными домыслами[163].
Remove ads
Примечания
Литература
Wikiwand - on
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Remove ads