Тюремная литература

Тюремная литература — литературные произведения (обычно прозаические) о местах лишения свободы, написанные заключёнными (бывшими или настоящими). Термин охватывает как вымышленные истории, так и документальную прозу (мемуары, дневники, письма). Границы понятия широко варьируются (см. ниже). Применительно к советской литературе обычно используется термин лагерная проза^[1][2].

Письма и стихи заключённых финской тюрьмы

Тюремная (лагерная) проза не столько самостоятельный жанр, сколько сегмент литературы. Жанровая природа тюремных сочинений разнообразна — от приключенческого романа («Мотылёк») до историко-публицистической эпопеи («Архипелаг ГУЛАГ»). В качестве самостоятельного литературного явления такая проза была осознана ещё в эпоху романтизма — после того, как Сильвио Пеллико опубликовал автобиографическую книгу «Мои тюрьмы» (1832)^[3].

Границы понятия

Боэций написал свой главный труд в 524 году в заключении (иллюстрация XIV века)

Как отмечает Ф. Лежён, большинство свидетельств о тюрьмах написаны уже на свободе, а не в заключении^[4]. Авторами таких произведений являются как те, кто попал в заключение по политическим мотивам, так и люди, обвинённые (справедливо или несправедливо) в общеуголовных преступлениях.

В узком смысле тюремной литературой называют любые произведения (вне зависимости от тематики), написанные непосредственно во время заключения (а не после выхода на свободу), как то: «Утешение философией», «Книга чудес света», «Смерть Артура», «Путешествие Пилигрима», большинство произведений маркиза де Сада, мемуары Наполеона, романы Жана Жене, «Майн Кампф», «Репортаж с петлёй на шее». Наиболее характерны для этой группы произведений короткие письма оправдательного характера (некоторые послания апостола Павла, «De Profundis», «Письмо из Бирмингемской тюрьмы» и т. д.). В русской литературе примерами произведений, написанных в заключении, могут служить «Моление Даниила Заточника», «Роза мира», «Наследник из Калькутты», «Прогулки с Пушкиным», «Питомцы».

Обычно не относятся к тюремной литературе книги авторов, не имевших опыта заключения, даже если основным / ключевым местом действия является тюрьма или иное место лишения свободы («Шильонский замок», «Кавказский пленник», «Колодец и маятник», «Пармская обитель», «Граф Монте-Кристо», «Крошка Доррит», «Отверженные», «Воскресение», «Палата № 6», «Процесс», «Приглашение на казнь», «Пролетая над гнездом кукушки», «Зелёная миля» и т. д.) Вместе с тем можно встретить и широкое определение понятия, при котором в качестве тюремной рассматривается как «литература, созданная авторами, прошедшими через лишение свободы» в прошлом или в настоящем, так и произведения, включая художественную прозу, написанные за стенами пенитенциарного учреждения иными авторами при условии, что они «прямо и целенаправленно исследуют опыт неволи»^[5].

Наконец, от тюремной литературы следует отличать вымышленные «повествования из тюрьмы», в которых упор сделан не на заключении, а на жизни повествователя на свободе. Обычно они строятся как ретроспективный рассказ героя, ожидающего суда или казни, о событиях, которые привели его в тюрьму («Посторонний», «Лолита» и т. д.). В жанре тру-крайм (например, в «Песне палача») использование ретроспективного повествования позволяет совмещать исповедь, самоанализ и осмысление судьбы / вины заключённого.

В России

См. также Категория:Литературные произведения о ГУЛАГе

Александра Солженицына прославили на весь мир произведения о сталинских лагерях

В русской литературе удельный вес выдающихся произведений, повествующих об опыте лишения свободы, исключительно велик. Даже само Житие протопопа Аввакума, нередко рассматриваемое как отправная точка развития русской литературы, представляет (в основной своей части) рассказ о злоключениях автора в неволе. Чаще всего основоположником лагерной прозы называют Достоевского, описавшего свои сибирские острожные и каторжные впечатления в «Записках из Мёртвого дома» (1862)^[6][7]. Продолжение этой традиции суровой документальной прозы — книги А. П. Чехова «Остров Сахалин» и С. В. Максимова «Сибирь и каторга».

Наиболее крупный массив русской тюремной литературы составляют повествования о временах ГУЛАГа («Колымские рассказы» В. Шаламова, «Один день Ивана Денисовича» и «В круге первом» А. Солженицына, «Факультет ненужных вещей» Ю. Домбровского, «Крутой маршрут» Е. Гинзбург и т. д.). Некоторые из них предлагают взгляд на сталинские репрессии с неожиданных ракурсов: например, О. В. Волков в книге «Погружение во тьму» (1979) показывает, что многим заключённым удалось сохранить больший уровень свободомыслия (внутренней свободы), чем массе советских граждан, избежавших репрессий, но совершенно обессмысленных сталинской пропагандой^[8].

Следующий срез русской тюремной литературы составляют автобиографические тексты диссидентов времён «застоя» («И возвращается ветер…», «Портреты в колючей раме» и т.д.). К ним примыкают тексты того же времени, показывающие места заключения глазами надзирателей, в которых выявляются ещё одни жертвы тоталитарной системы («Верный Руслан» Г. Владимова, «Зона» С. Довлатова). Русская литература продолжила пополняться резонансными тюремными нарративами и во времена Перестройки, и в XXI веке («Одлян» Л. Габышева, «По тюрьмам» Э. Лимонова, «Сажайте, и вырастет» А. Рубанова, «Свечка» В. Залотухи и т. д.)^[9].

Обособленную от лагерной прозы категорию составляет историческая проза о «сидельцах» (как правило, революционерах царского времени), авторы которой не имели собственного опыта лишения свободы либо напрямую не касались его в соответствующих произведениях («Одеты камнем» О. Форш, «Глухая пора листопада» Ю. Давыдова, «Обитель» З. Прилепина и т. д.). В отличие от советской лагерной прозы, книги этой категории не были запрещены советской цензурой.

В КНР

Одним из характерных проявлений китайской «литературы шрамов» конца XX века стала «литература высоких стен» (да цян вэньсюэ), отдающая дань памяти жертвам режима Мао Цзэдуна^[10]. Образ невинно загубленного в тюрьме героя, созданный писателем Цуном Вэйси^[англ.] в повести «Красная магнолия у каменной стены» (1979), стал катализатором для появления множества произведений-последователей, которые могут быть соотнесены с советской лагерной прозой^[11].

В США

Основная статья: Американская тюремная литература

Ряд общественных организаций США видят в литературном творчестве способ перевоспитания заключённых, повышения их самосознания и уровня ответственности. В частности, писательская ассоциация PEN American Center с 1960-х годов лоббирует предоставление заключённым возможностей для литературного самовыражения. Усилия организации привели к сокращению тюремной цензуры, расширению доступа авторов к пишущим машинкам и улучшению качества тюремных библиотек. В 1973 году ассоциация учредила ежегодный конкурс тюремной литературы, который в 1980-е годы проводился ежегодно.

См. также

• Тюремная газета
• Тюремный фильм