Необыкновенные приключения экспедиции Барсака

«Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» (фр. L’Étonnante aventure de la mission Barsac) — роман, опубликованный в 1914 году под именем Жюля Верна. Большей частью написан Мишелем Верном на основе черновых набросков отца к двум запланированнным романам — «Городу в Сахаре» и «Ознакомительной поездке», что стало ясно в 1970-х после открытия для исследователей его договора с издателем Луи-Жюлем Этцелем^[1].

Цитаты

Часть вторая

— Отправляй! — приказал Камаре. Тотчас же, как будто самостоятельно повинуясь приказу, странный инструмент появился у подножия башни. Это было нечто вроде вертикального цилиндра, нижняя плоскость которого, направленная к земле, заканчивалась конусом. На другом конце четыре винта — один горизонтальный и три вертикальных — вращались с умопомрачительной скоростью. Странная машина поднялась в воздух и направилась к ограде. Когда она миновала её, полёт стал горизонтальным, и машина двинулась, строго следуя вдоль стены. За первой машиной показалась вторая, третья… десятая… Гости Камаре насчитали их двадцать. С равными промежутками машины вылетали из башни, как птицы из гнезда, проделывая один и тот же маневр. — Это мои «осы». <…> После выстрела каждая «оса» послушно возвращалась в свою ячейку у подножия башни, а минуту спустя, снабжённая новым зарядом, вылетала, чтобы занять место в общем строю. — глава 6

— Envoie ! commanda Camaret. Comme s’il eût obéi de lui-même à cet ordre, un instrument bizarre sortit aussitôt et s’éloigna de la base de la tour. C’était une sorte de cylindre vertical dont l’extrémité dirigée vers le sol s’évasait en un large cône. À l’autre extrémité, quatre hélices, dont une horizontale et trois verticales, tournaient avec une rapidité vertigineuse. Le singulier engin s’élevait dans l’air, tout en s’éloignant dans la direction du mur de clôture. Quand il l’eut atteint, voire dépassé de quelques mètres, sa course devint horizontale, et il se met à suivre rigoureusement la périphérie de l’Usine. Mais déjà, à la suite de ce premier engin, un deuxième était parti, puis un troisième, puis d’autres encore. Les hôtes de Camaret en comptèrent vingt, qui, à intervalles réguliers, s’échappèrent de la tour, comme les oiseaux d’un nid, et accomplirent successivement la même manœuvre. — Ce sont mes « guêpes ». <…> Les spectateurs de cette scène ne pouvaient en croire leurs yeux. Chaque guêpe, après s’être déchargée, était docilement revenue dans son alvéole au pied de la tour, puis, une minute plus tard, ayant reçu une nouvelle charge, elle s’était envolée pour reprendre son rang dans la ronde générale.

	… тот этаж башни, который он называл «ульем» и откуда двадцать «ос» вылетали из двадцати ячеек, между которыми находились зарядные устройства. — глава 7
	… cet étage de la tour qu’il appelait la « ruche », d’où les vingt guêpes s’étaient envolées d’un même nombre d’alvéoles, entre lesquelles était située la réserve de mitraille.

	… сверхпроводящего металла, который я открыл, — это им покрыта верхняя часть заводской стены…[2] — глава 7
	… métal extra-conducteur que j’ai découvert — celui-là même dont j’ai garni la crête de notre muraille…

	— … мы построили большое количество сельскохозяйственных машин, которым передаётся на расстоянии энергия от того или другого прожектора башни. Так же мы направляем и «ос». На каждом из четырёх винтов находится маленький мотор, настроенный на известную волну. — глава 7
	— … nous actionnons une quantité considérable de machines agricoles qui, toutes, reçoivent leur énergie à distance de l’un ou de l’autre des projecteurs qui hérissent cette tour. C’est également par ce moyen que nous dirigeons les guêpes. Chacune d’elles a quatre hélices et contient quatre petits moteurs de syntonisation différente, dont nous excitons, à notre choix, un ou plusieurs.

	История с большой буквы нас усыпляет. Нас занимают только истории… иногда. — глава 15
	L’Histoire, avec un grand H, nous assomme. Les histoires seules nous amusent… quelquefois !

Перевод

А. М. Волков, 1958 (с незначительными уточнениями)

О романе

	… эта книга, опубликованная в последнюю очередь, должна была, действительно, потребовать более радикальной переделки. Дата её опубликования показывает, что мой отец колебался, учитывая, какой работы это потребует. Отсюда можно заключить, что его доля участия в пересмотре этой рукописи была более значительной, чем в отношении предыдущих томов.[3][1]
	— Жан Верн, письмо Эдмондо Маркуччи, ~1935

После долгих колебаний и трудной работы по восстановлению текста черновика <…> Мишелю удалось довести до конца замысел автора. Но выкидывая ненужные фразы первого поспешного наброска, не уничтожит ли он последние строки, оставленные его отцом? В черновиках романа Мишель обнаружил заготовки фраз, мысли, которые поверял ему отец, он узнал рассказ, который они столько раз обсуждали. И выяснилось, что поправок было не так уж много, во всяком случае, не больше, чем позволял себе иногда делать Этцель. Правда, на этот раз автор не мог их одобрить, но речь и в самом деле шла о ничтожных доделках, допустимых и при иных, менее оправданных обстоятельствах. — ложно принижает Мишеля[1]

— Жан Верн, «Жюль Верн» (51. Последний завет), 1973

	Роман, несомненно, значительный. В нём чутко уловлены зловещие симптомы, проявившиеся в политике великих держав в годы подготовки первой мировой войны. Уловлены и новые научные веяния.[1]
	— Евгений Брандис, «Рядом с Жюлем Верном», 1981

Примечания

1. 1 2 3 4 Жизнь после смерти // Е. Брандис. Рядом с Жюлем Верном. — Л.: Детская литература, 1981. — 224 с.
2. ↑ Приводится Генрихом Альтовым в «Регистре современных научно-фантастических идей» (10.3.1).
3. ↑ Евг. Брандис. Жюль Верн. Жизнь и творчество. — Изд. 2-е, испр. и доп. — Л.: Гос. изд-во детской литературы, 1963. — С. 327.