Николай Алексеевич Некрасов, *28. новембер (10. децембер)[1]1821, Немиров, Подолия, Российска империя – †27. децембер1877 (8. януар 1878)[1], Санкт-Петербург — класик русской поезии, выдаватель, поет и публициста,[2] чиев главнов темов быв жаль над тяжкым животом панщарьох и очарованя колоритностьов и заживотностьов валалчанох, што усиловав ся указати во своей поезии, писаной в духу людовых спѣванок и дѣточых верши.[3]
Nordisk familjebok, Російський біографічний словник, Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, Большая советская энциклопедия [в 30 т.], 1969—1978, Новий енциклопедичний словник, 1911—1916, Obalky knih.cz, Бібліотека найкращої світової літератури, Большая советская энциклопедия, 1926—1947, Армянская советская энциклопедия, том 8, Русские писатели: XIX век, [2/2], Обличчя Москви
Ту можуть быти податкы з Wikidata, не контролованы авторами статѣ
Закрити
Походжѣня
Отець поета, земан Алексей Сергеевич Некрасов (1788–1862) служив поручником ягерского полка; мати, Олена Андрѣйовна, родж. Закревска (†1841), дѣвка малороссийского урядника. Дѣтскы рокы поета минали в селѣ Грешнево Ярославской губернии, в родовом маетку отця, куды родина ся перенесла в року 1824 з одходом отця до выслужбы. Отець поета, котрый мав в маетку 50 панщарьох, быв крутым землепаном и бруталным неуком. Мати, подля родинных переказох, походила з польского роду, была образована и гуманна.[4][2]
Штудии
Учив ся в Ярославской гимназии (1832–1837), але му наука не ишла. Отець му мав дяку зробити з него офицера. В року 1838 «оциганивши отця кламливым согласом записати ся в Шляхтицкый полк», одышов до Санкт-Петербурга, двараз безуспѣшно ся пробовав достати на универзиту (1839, 1840), але, проваливши испыты, лишив ся той идеи. Быв збавленый отцьового финанчного утриманя и три рокы жив меджи жебраками, на случайны, в том числѣ литературны, заробкы.
В литературу
Дебютовав вершом Мысль (1838) в часописѣ Сын отечества. Его перва поетична зберька Мечты и звуки (1840) была круто оцѣна критиков.[5] Некрасов рѣшив перестати з лиричнов поезиов, писати прозу и драмы. О первых роках свого бѣдованя в столици написав роман Жизнь и похождения Тихона Тростникова. Его финанчна ситуация ся вылѣпшила, коли зачав писати водевилѣ, што з успѣхом ся грали на сценѣ. В року 1841 его малу прозу и литературну критику, котра достала сполоченскый резонанс, зачали публиковати Литературная газета и Отечественные записки.[2]
Выдаватель и бизнисмен
Але найвекшы успѣхы и финанчны резултаты му принесла его практична шиковность бизнисмена, коли зачав выдавати и редиговати литературны зборникы: Физиология Петербурга (чч. 1, 2, 1845), Петербургский сборник (1846), алманахПервое апрѣля (1846) — в котрых мали участь найвекшы литературны имена, як В. Г. Белинскый, А. И. Герцен, И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевскый, Д. В. Григорович, В. И. Даль и др. Довкола того ся сформовав цѣлый новый пруд русской литературы, што достав назву Натурална школа.[2]
Современник
В року 1846 одкупив од выдавателя Петра Плетнева журнал Современник, который зачав упадати по смерти его закладателя Александра Пушкина. Некрасову ся подарило учинити з того знаменитый литературный журнал и зыскове выданя, наперек непрестанным преслѣдованям од цензорох. И Тургенев, и Толстой публиковали свои ранны творы в Современнику, але по року 1856 под вплывом его редактора Николая Чернышевского журнал ся перемѣнив на орган боевого радикализма, а наконець быв запертый в року 1866 по атентатѣ на императораАлександра II.[3]
Конець живота
Послѣдны 10 рокы живота Некрасова звязаны з выдаваньом часописаОтечественные записки (1868–1877). Пробуючи захранити Современник перед закрытьом, Некрасов допустив ся серьозной тактичной хыбы, выступивши (в року 1866) з одов генералу Муравйову,[6] чим выволав на себе бурю критикы и погорду од сполоченства. Тото тяжко переживав и похворѣв ся.[2] Его погреб мав великый сполоченскый резонанс и достав форму многотысячной политичной манифестации.[4]
Од другой половкы 1840-х рокох
у Некрасова ся склала своефайтова поетична манѣра, полемична сопротив традициям и смакам пушкинской добы, вызначили ся его основны темы и мотивы: траплѣня люду, живот селянства и варошскых сподных верстей, тяжка робота, худобство, хворота, гражданскый боль, унылость, гнѣв, ненависть, мерзня ку притѣснителям. Поэзия Некрасова зрѣлой добы выказуе идеи и умѣлецкы принципы натуралной школы, переважно демократичность и антипанщинскый патос.[4]
Од конця 1850-х
поезия Некрасова переставать быти чисто протестнов, приберать христианскы мотивы терпезливости, одпущѣня и любови. Русскый народ, перед тым у Некрасова бывшый объектом сочувства и просвѣтительскых надѣй, ставать ся объектом восторженого зачудованя, носительом высшых моралных идеалох, недосяжных про маетны и образованы версти.[4]
В 1870-х роках
у Некрасова переважать настрой скептицизма, переходячый в знедуху односно «лѣпшой будучности» и учинности поетичного слова, скаргы на клеветы, терпѣня од хвороты; пуредчутя властной смерти, аж и загыбели России, котру торгають «кровожадны птицѣ» и «ядовиты гады».[4]
Вызнам
Некрасов принюс до русской поезии цѣлы пласты новой лексикы (новинарской, професионалной, жаргонной, диалектной и др.), росширив ей жанровый и розмѣровый репертоар (култивовав трискладовы розмѣры, спѣванковы ритмы), прискѣпив ей фолклорну образность в невиданых перед ним россягах, створив первы взорцѣ урбанистичной лирикы. Найблизшыма наслѣдовачами Некрасова были поеты «валалскы» (И. 3. Суриков, С. Д. Дрожжин и др.), представникы народництва и револучно-пропагандной поезии (А. Н. Плещеев и др.). Найглубшый и многосторонный вплыв учинив Некрасов на поезию Стрѣберной добы и совѣтского периода (А. А. Блок, В. Я. Брюсов, А. Белый, Н. А. Клюев, В. В. Маяковский, С. А. Есенин, А. А. Ахматова, А. Т. Твардовскый и др.).[4]
Некрасова не любили многы его бывшы колегы и честователѣ, ещи до его оды генералу Муравйову. Некрасов поза литературов жив животом богатого паниска, не зрѣкаючи ся ничого того, што так выставляв под критику во своей поезии. И сам признавав ся: «В менѣ все были двѣ особы — една официална, котра жила тяжкым животом и била ся з темныма силами, а друга — така, реална, яку створила природа». К. Чуковскый, котрый в 1920-х роках зобрав вельо фактох з живота и творчости Некрасова, не поважовав го за гамѣшника в его литературной творбѣ. Подля него, Некрасов щиро ся трапив за простый люд и справдѣ мав револучно-демократичны погляды, але при тому, як морално слабый чоловѣк и афериста по своей натурѣ, не годен быв ся зречи дакотрых зысковых орудок и роскошного панского живота. Такый парадокс: паниско и плебей в едной особѣ.[6]
На погребѣ Некрасова ся зобрало велике множество народа. В своей речи Достоевскый удостоив Некрасова на третье мѣсто в русской поезии по Пушкинови и Лермонтовѣ. Глота перебила го криками «Высше, высше од Пушкина!»[7]
Едным з первых «литературных» заробкох Некрасова меджи жебраками Санкт-Петербурга были 15 копѣйок, котры достав од неграмотной жебрачкы за складеный про ню «атестат», циже высвѣдчѣня худобности, з котрым могла просити социалну помочь.[5]
Уже од своих первых верши Некрасов бѣдкав ся, же худобному чоловѣкови лем една дорога отворена — до корчмы, а сам став ся властником паленчарнѣ и заробляв на тому.[8][6]