Лучшие вопросы
Таймлайн
Чат
Перспективы
Монро, Мэрилин
американская киноактриса, певица, модель и секс-символ 1950-х годов Из Википедии, свободной энциклопедии
Remove ads
Мэ́рилин Монро́[1] (англ. Marilyn Monroe американское произношение: [ˈmærəlɪn mənˈroʊ]; при рождении — Но́рма Джин Мо́ртенсон (англ. Norma Jeane Mortenson), при крещении — Но́рма Джин Бе́йкер (англ. Norma Jeane Baker); 1 июня 1926, Лос-Анджелес, Калифорния, США — 4 августа 1962, Брентвуд, Калифорния, США) — американская киноактриса, певица, модель и секс-символ 1950-х годов. Одна из самых узнаваемых и значимых фигур американского кинематографа и мировой культуры. На протяжении десятилетия Монро была самой популярной актрисой в мире. К моменту её смерти в 1962 году фильмы с её участием собрали в прокате более 200 миллионов долларов, что с учётом инфляции соответствует примерно 2 миллиардам долларов[2].
Монро родилась в Лос-Анджелесе. Её детство прошло в 12 приёмных семьях и детских домах. В возрасте 16 лет, опасаясь возвращения в приют, она вступила в брак с Джеймсом Догерти[англ.]. Во время Второй мировой войны Мэрилин работала на военном заводе, где её заметил фотограф, создававший серию снимков для поднятия морального духа военнослужащих. Эти фотографии положили начало её успешной карьере пинап-модели. Вскоре Монро подписала краткосрочные контракты с киностудиями 20th Century Fox и Columbia Pictures. После успеха фильмов «Асфальтовые джунгли» и «Всё о Еве» в декабре 1950 года она заключила семилетний контракт с 20th Century Fox. 1952 год стал поворотным в карьере Монро: роли в фильмах «Стычка в ночи», «Можно входить без стука» и «Обезьяньи проделки» укрепили её положение как одной из наиболее перспективных актрис Голливуда. В этот период разразился скандал: оказалось, что до начала кинокарьеры Мэрилин позировала обнажённой для календаря. Однако опасения Монро и студии не подтвердились — публика отреагировала на историю с пониманием, что лишь усилило популярность актрисы.
В 1953 году Монро вошла в число ведущих голливудских актрис. Фильмы «Ниагара», «Джентльмены предпочитают блондинок» и «Как выйти замуж за миллионера» принесли ей мировую известность и утвердили в статусе главного секс-символа десятилетия. В том же году журнал Playboy в своём дебютном выпуске опубликовал её обнажённые фотографии 1949 года. Несмотря на успех, Мэрилин выражала недовольство скромными гонорарами и навязанным амплуа «наивной сексуальной блондинки». В январе 1954 года актриса отказалась от участия в мюзикле с очередной стереотипной ролью, и студия 20th Century Fox приостановила действие её контракта. После возобновления сотрудничества Монро сыграла главную роль в романтической комедии «Зуд седьмого года», ставшей одним из её самых кассовых проектов.
Осенью 1954 года Мэрилин переехала в Нью-Йорк, где совместно с фотографом Милтоном Грином основала независимую продюсерскую компанию Marilyn Monroe Productions. В 1955 году она сосредоточилась на совершенствовании актёрского мастерства: занималась под руководством Констанс Колльер и посещала курсы Ли Страсберга в его Актёрской студии. После продолжительных переговоров с 20th Century Fox Монро подписала новый семилетний контракт, который предусматривал значительное повышение гонораров, а также право участвовать в выборе проектов и утверждении творческих решений. Её роли в комедийной драме «Автобусная остановка» и романтической комедии «Принц и танцовщица» были высоко оценены критиками и зрителями. Наибольшее признание ей принесла роль в криминальной комедии «В джазе только девушки», за которую она была удостоена премии «Золотой глобус» в категории «Лучшая женская роль — комедия или мюзикл». В 1961 году вышел драматический вестерн «Неприкаянные» — последний завершённый фильм с её участием.
Личная жизнь Монро постоянно находилась в центре внимания прессы. Её брак с бейсболистом Джо Ди Маджо продлился менее года, а союз с драматургом Артуром Миллером завершился разводом после шести лет отношений. Попытки актрисы завести детей не увенчались успехом. Мэрилин страдала от клинической депрессии, тревожности и резких перепадов настроения. Со временем у неё развилась зависимость от алкоголя и психотропных препаратов, таких как барбитураты и снотворное.
В последние годы жизни психическое здоровье Монро серьёзно пошатнулось. Во время съёмок фильма «Что-то должно случиться» для студии 20th Century Fox актриса регулярно пропускала рабочие дни, что привело к расторжению контракта и спровоцировало широкий общественный резонанс. В ночь с 4 на 5 августа 1962 года Монро была найдена без признаков жизни в своём доме в Брентвуде. Причиной смерти стала передозировка барбитуратами. Официально случай классифицировали как самоубийство. Однако позднее возникли альтернативные теории, например, версия о причастности семьи Кеннеди и профессиональной халатности психиатра Ральфа Гринсона.
Монро вошла в историю как одна из ключевых фигур мировой культуры, символ сексуальной революции и икона поп-культуры[3][4]. Американский институт киноискусства включил её в список 25 величайших актрис американского кинематографа, присвоив ей шестое место[к 1].
Remove ads
Жизнь и карьера
Суммиров вкратце
Перспектива
1926—1943: Детство и первый брак
Мэ́рилин Монро́, урождённая Но́рма Джи́н Мо́ртенсон[к 2], родилась 1 июня 1926 года в Лос-Анджелесе[8][9]. Её мать, Глэдис Пёрл Бейкер[англ.] (урождённая Монро), происходила из бедной семьи, переселившейся из Среднего Запада в Калифорнию в начале XX века[10][11]. В пятнадцать лет Глэдис вышла замуж за Джона Ньютона Бейкера, который был старше её на шестнадцать лет и, по свидетельствам, жестоко с ней обращался. У них родились двое детей: Роберт[12][13] и Бернис[англ.][14]. После развода в 1923 году Глэдис получила полную опеку, однако Бейкер самовольно увёз детей в Кентукки[15][16][14]. О существовании сестры Норма Джин узнала в 1938 году, а впервые встретилась с ней в 1944 году[17][18].
После развода Глэдис работала монтажёром негативов в компании Consolidated Film Industries[англ.][19][20]. В 1924 году она вышла замуж за Мартина Эдварда Мортенсена, но брак быстро распался, а официально они развелись в 1928 году[19][20]. В свидетельстве о рождении отцом был указан Мортенсен (с ошибкой — Мортенсон), однако большинство биографов считают его отцовство маловероятным, поскольку супруги на тот момент уже давно жили раздельно[21][22][23]. Биологическим отцом Монро, как полагают, был Чарльз Стэнли Гиффорд — начальник Глэдис на студии RKO Pictures, с которым у неё был роман в 1925 году[24][22][23]. По мнению ряда биографов, Норма с шести лет знала о своём отце[24][22][23] и впоследствии неоднократно пыталась наладить с ним контакт, но тот отказывался[25]. В 2022 году генетическое исследование по сравнению ДНК Монро с ДНК одного из потомков Гиффорда подтвердило их родство[26].
Норма не получала эмоциональной и материальной поддержки от матери, при этом её раннее детство было относительно спокойным[27]. Глэдис отдала дочь на воспитание приёмной семье — евангельским христианам Альберту и Айде Болендер, проживавшим в пригороде Лос-Анджелеса. Глэдис оставалась с ними шесть месяцев, но в январе 1927 года вернулась в город в связи с работой и навещала дочь только по выходным[27]. В 1933 году Глэдис решила, что готова воспитывать ребёнка сама, и купила небольшой дом в Голливуде. Семья делила дом с квартирантами — актёрами Джорджем и Мод Аткинсон и их дочерью Нелли[28]. В январе 1934 года Глэдис перенесла нервный срыв, и у неё диагностировали параноидную шизофрению[29]. Несколько месяцев она провела в доме престарелых, а затем была направлена в психиатрическую больницу Metropolitan State Hospital[англ.] в Норуолке[29]. Позднее Мэрилин устроила мать в частную клинику, но они почти не общались. После смерти Монро её сестра забрала Глэдис во Флориду, где она провела оставшиеся годы жизни[30]. Опекуном Нормы стала подруга Глэдис — Грейс Годдард[31].
Норма жила с семьёй Аткинсонов шестнадцать месяцев. Позже она вспоминала, что в тот период, возможно, подверглась сексуальному насилию[32][к 3]. Девочка начала заикаться и всё больше замыкалась в себе[38]. Летом 1935 года Норма некоторое время жила у Грейс и её мужа Эрвина «Дока» Годдарда, а также в домах двух других семей[39]. В сентябре 1935 года Грейс поместила её в Лос-Анджелесский сиротский дом № 2, известный как Холлигроув[40][41][42][43]. Приют имел положительную репутацию среди её сверстников[44]. По рекомендации сотрудников приюта, которые считали, что Норме будет лучше в семье, Грейс стала её официальным опекуном в 1936 году, но забрала из приюта только летом 1937 года[45]. Второе пребывание Нормы у Годдардов длилось всего несколько месяцев, так как Док домогался её[46]. После этого она недолго жила с родственниками и друзьями Грейс в Лос-Анджелесе и Комптоне[45]. Непростое детство и мечты о лучшей жизни пробудили в Мэрилин желание стать актрисой, позже она рассказывала: «Я захотела стать актрисой, когда мне было около пяти лет. Мир вокруг казался мне мрачным, но мне нравилось притворяться кем-то другим… Когда я узнала, что это называется „актёрской игрой“, я заявила, что это именно то, чем я хочу заниматься. Некоторые приёмные семьи отправляли меня в кинотеатр, чтобы занять меня, и я проводила там целые дни. Я обожала это»[47].
В сентябре 1938 года Норма Джин поселилась у Анны Лоуэр, родной тёти Грейс Годдард, в Саутелле[англ.][48]. Она пошла в школу Эмерсона[англ.] и с Лоуэр посещала встречи последователей Христианской науки[49]. Норма проявляла интерес к писательству и писала для школьной газеты, но в остальном её успехи в учёбе были посредственными[50]. Когда здоровье Анны Лоуэр ухудшилось, в начале 1941 года Норма вернулась к Годдардам в Ван-Найс[51] и вскоре начала посещать среднюю школу Ван-Найса[англ.][51].
В 1942 году Эрвин «Док» Годдард переехал по работе в Западную Виргинию[52]. Калифорнийские законы о защите детей не позволили Годдардам увезти Норму за пределы штата, и ей вновь угрожала перспектива возвращения в приют[53]. Поэтому было принято решение, что Норма Джин оставит школу и выйдет замуж за их соседа, рабочего фабрики Джеймса Догерти[англ.], который был старше её на пять лет. Свадьба состоялась 19 июня 1942 года, вскоре после её шестнадцатилетия[52]. Норма чувствовала, что они с Джеймсом не подходят друг другу по характеру, и позже говорила, что «умирала от скуки» в этом браке[54]. В 1943 году Догерти поступил на службу в торговый флот США[англ.] и был направлен на остров Санта-Каталина, куда переехала и Норма[55].
1944—1948: Модельная карьера, развод и первые роли в кино
В апреле 1944 года Догерти был направлен на Тихоокеанский флот[англ.], где служил два года[55]. После отъезда мужа Норма переехала к его родителям и устроилась на военный завод Radioplane Company[англ.] в Ван-Найсе. В конце 1944 года девушка познакомилась с фотографом Дэвидом Коновером[англ.], который занимался на заводе съёмками плакатов в поддержку солдат[55]. Хотя её фотографии не были опубликованы, в январе 1945 года Норма Джин уволилась с завода и начала позировать для Коновера и его коллег[56][57]. Несмотря на возражения мужа и его матери, она съехала от них, а в августе того же года подписала контракт с модельным агентством Blue Book Model Agency[58].
В агентстве посчитали, что фигура Нормы больше подходит для пинапа, чем для высокой моды[59]. По рекомендации владелицы агентства Эммелин Снайвли девушка выпрямила свои кудрявые каштановые волосы и перекрасила их в платиновый цвет[60]. Норма Джин быстро зарекомендовала себя в качестве фотомодели. К началу 1946 года её фотографии украшали обложки 33 журналов: Pageant[англ.], U.S. Camera, Laff и Peek и других. Иногда она позировала под псевдонимом Джин Норман[60].
В июне 1946 года девушка благодаря Снайвли заключила контракт с актёрским агентством[61]. После неудачного собеседования в Paramount Pictures Бен Лайон, руководитель 20th Century Fox, пригласил Норму Джин на кинопробы. Глава студии Дэррил Занук скептически отнёсся к результатам проб[62], но всё же решил предложить ей стандартный шестимесячный контракт, чтобы не допустить её перехода в конкурирующую студию RKO Pictures[к 4]. Контракт был подписан в августе. Вместе с Лайоном она выбрала сценическое имя «Мэрилин Монро»[64]. Лайон предложил имя Мэрилин, поскольку она напомнила ему звезду Бродвея 1930-х годов Мэрилин Миллер; фамилию Монро она взяла в честь девичьей фамилии матери[65]. Отсутствие поддержки со стороны Джеймса Догерти в отношении её профессиональных амбиций стало причиной их развода в сентябре 1946 года[66].
В первые шесть месяцев работы на 20th Century Fox Мэрилин занималась актёрским мастерством, вокалом, танцами и посещала съёмочные площадки[67]. В феврале 1947 года её контракт был продлён, и она получила первые эпизодические роли в фильмах «Опасные годы» и «Скудда-У! Скудда-Эй!»[68]. Студия направила её на обучение в театральную школу, и позже Монро вспоминала: «Тогда я впервые ощутила, что такое настоящая драматическая игра, и была полностью очарована этим»[69]. Несмотря на её энтузиазм, преподаватели считали Мэрилин слишком застенчивой и неуверенной в себе для актёрской карьеры[68]. В августе 20th Century Fox отказалась продлить с ней контракт, и Мэрилин снова занялась модельной карьерой[68]. Она также подрабатывала на киностудиях, помогая танцорам соблюдать ритм во время съёмок музыкальных сцен[68].
Монро упорно продолжала заниматься актёрским мастерством и одновременно исполнила небольшую роль в пьесе «Предпочитаю гламур» в театре Блисс-Хейден[англ.], но спектакль был снят с показа после нескольких представлений[70]. Стремясь завязать полезные знакомства, Мэрилин регулярно посещала офисы продюсеров и принимала участие в приёмах для влиятельных гостей — как и во времена работы на 20th Century Fox[71]. Мэрилин подружилась с журналистом Сидни Скольски[англ.] и встречалась с Джозефом Шенком, одним из руководителей 20th Century Fox[71]. Шенк познакомил её с ведущими фигурами киноиндустрии, а в марте 1948 года убедил главу киностудии Columbia Pictures Гарри Кона подписать с ней контракт[72].
В формировании образа Монро ориентировались на стиль Риты Хейворт, после чего её перекрасили в платиновую блондинку — характерный стиль, ставший её визитной карточкой[73]. Девушка начала заниматься с Наташей Лайтесс, главным педагогом по актёрскому мастерству на студии, которая оставалась её наставницей и педагогом до 1955 года[74]. Единственной ролью Монро на Columbia Pictures стал малобюджетный мюзикл «Хористки» (1948), где она сыграла участницу хора, привлёкшую внимание состоятельного мужчины[75]. Мэрилин пробовалась на главную роль в комедии «Рождённая вчера» (1950), однако Columbia Pictures отказалась продлевать с ней сотрудничество, и она снова осталась без контракта[76]. Когда в октябре «Хористки» вышли в прокат, фильм прошёл незамеченным[77].
1949—1952: Прорыв в карьере
После ухода из Columbia Pictures Монро вернулась к карьере фотомодели. Она появилась в рекламе пива Pabst[англ.] и позировала для обнажённых фотографий Тома Келли[англ.], предназначенных для календарей John Baumgarth, используя псевдоним Мона Монро[78]. Она также снималась топлес и в бикини для художников, включая Эрла Морана[англ.], и чувствовала себя комфортно перед камерой в обнажённом виде[79][к 5]. Мэрилин начала отношения с Джонни Хайдом, вице-президентом актёрского агентства William Morris[82]. С его помощью Монро появилась в эпизодических ролях в ряде кинолент[к 6], из которых две картины получили признание критиков. Первая из них, драма Джозефа Манкевича «Всё о Еве», получила 14 номинаций на премию «Оскар»[83]. Актриса Бетт Дейвис позже похвалила игру Монро, сказав: «О, я знала, что ей предстоял долгий путь. Я была уверена, что она добьётся успеха. Мэрилин была очень амбициозной девушкой, знала, чего хочет, и относилась к этому очень серьёзно. Я думала, что у неё есть талант»[84]. Вторым фильмом был криминальный нуар Джона Хьюстона «Асфальтовые джунгли»[83]. Хотя в этих картинах у Монро было по несколько минут экранного времени, её упомянули в журнале Photoplay; по оценке биографа Дональда Спото[англ.], последний фильм ознаменовал переход от фотомодели, которая снимается в кино, к сёрьезным ролям[85].
В декабре 1950 года Джонни Хайд добился для неё семилетнего контракта с 20th Century Fox, по условиям которого студия могла ежегодно решать вопрос о его продлении[86]. Спустя несколько дней Хайд умер от сердечного приступа, что стало для Монро тяжёлым ударом[87]. В 1951 году актриса сыграла второстепенные роли в трёх малобюджетных комедиях, имевших умеренный успех: «Моложе себя и не почувствуешь», «Любовное гнёздышко» и «Давай сделаем это легально»[88]. По выражению Спото, Монро была прежде всего «сексуальным украшением» на экране, и её простые роли могла исполнить любая симпатичная старлетка. Тем не менее критики хвалили её игру: Босли Краузер из The New York Times назвал Монро «выдающейся актрисой», а Эзра Гудман из Los Angeles Daily News[англ.] — «одной из наиболее ярких среди подающих надежды актрис»[89].
Популярность Монро росла: поклонники отправляли ей тысячи писем каждую неделю, а армейская газета Stars and Stripes назвала её «Мисс Чизкейк 1951 года», что сделало её популярной среди солдат, участвовавших в Корейской войне[90]. В феврале Голливудская ассоциация иностранной прессы признала её «лучшей молодой звездой кассовых фильмов»[91]. В начале 1952 года роман Монро с бывшим бейсболистом Джо Ди Маджо вызвал интерес со стороны прессы — он был одной из самых известных спортивных личностей того времени[92].
В марте 1952 года вокруг актрисы разгорелся скандал, когда она призналась, что в 1949 году позировала обнажённой для календаря[93]. Студия узнала о фотографиях за несколько недель до этого и вместе с Монро решила, что лучший выход — открыто признать этот факт, чтобы не навредить её репутации, подчеркнув, что в то время она была в тяжёлом финансовом положении[93]. Эта стратегия вызвала сочувствие публики и повысила интерес к её фильмам. Вскоре Монро появилась на обложке журнала Life, который назвал её «самой обсуждаемой персоной Голливуда», а Хедда Хоппер окрестила её «королевой пинапа», ставшей «грозой бокс-офиса»[94].
Несмотря на свою растущую популярность как секс-символа, Монро хотела продемонстрировать широту своих возможностей как актрисы[95]. Почти сразу после подписания контракта с 20th Century Fox она начала брать уроки актёрского мастерства у Михаила Чехова и мима Лотти Гослар[англ.][96]. Летом 1952 года вышли два коммерчески успешных фильма, которые позволили ей раскрыться в новом амплуа[95]. В драме Фрица Ланга «Стычка в ночи», актриса сыграла работницу рыбоконсервного завода. Чтобы подготовиться к роли, она некоторое время работала на заводе в Монтерее[97]. Её игра получила положительные отзывы от критиков: газета The Hollywood Reporter писала, что «своим исполнением она заслуживает статус звезды», а журнал Variety отметил её естественность, которая, по мнению издания, помогала ей завоёвывать симпатии зрителей[97]. В психологическом триллере Роя Уорда Бейкера «Можно входить без стука», Монро сыграла няню с психическими расстройствами. Дэррил Занук выбрал её на эту роль, чтобы проверить её способности в сложной драматической игре[98]. Фильм вызвал неоднозначную реакцию у критиков: Босли Краузер посчитал Монро недостаточно опытной для такой сложной роли[99], а журнал Variety критиковал сценарий[100].
.jpg)
Три других фильма 1952 года закрепили за Монро амплуа актрисы в комедиях, подчёркивающих её сексуальную привлекательность. Её роль участницы конкурса красоты в фильме Эдмунда Гулдинга «Мы не женаты!» была рассчитана на демонстрацию Мэрилин в купальниках[101]. В эксцентричной комедии Говарда Хоукса «Обезьяньи проделки» актриса сыграла секретаршу: наивную, инфантильную блондинку, которая невольно привлекает повышенное внимание мужчин[102]. В том же году Мэрилин исполнила небольшую роль проститутки XIX века в альманахе «Вождь краснокожих и другие…»[103]. Монро продолжала усиливать свой имидж секс-символа с помощью тщательно продуманных рекламных акций. Например, она появилась в откровенном платье в качестве ведущей парада, предшествовавшего конкурсу «Мисс Америка». В интервью журналисту Эрлу Уилсону[англ.] она призналась, что обычно не носит нижнее бельё[104]. Обозреватель Флорабель Мьюир[англ.] назвала Монро It girl[англ.] 1952 года, то есть молодой женщиной, чья харизма и стиль сделали её олицетворением глянцевой культуры того времени[105][106].
В этот период Монро приобрела репутацию сложной актрисы, с которой было трудно работать, и эти проблемы усиливались с развитием её карьеры. Она часто опаздывала или вовсе пропускала съёмки, забывала реплики и переснимала сцены, пока не была довольна своим исполнением[107]. Зависимость Монро от своих преподавателей — сначала от Наташи Лайтесс, а позже от Полы Страсберг — сильно раздражала режиссёров[108]. Её проблемы объяснялись сочетанием перфекционизма, неуверенности в себе и страха перед сценой[109]. Монро тяготила нехватка контроля над своей работой на съёмочной площадке[109]. В то же время многие отмечали, что Мэрилин никогда не сталкивалась с подобными сложностями во время фотосессий, где она могла позволить себе импровизировать, а не следовать сценарию[109][110]. Чтобы справиться с тревогой и бессонницей, Монро стала всё чаще прибегать к снотворным препаратам, алкоголю и наркотикам. Это, в свою очередь, усугубило её трудности, хотя серьёзная зависимость у неё появилась не ранее 1956 года[109]. Исследователь биографии Монро, профессор Сара Черчвелл[англ.] полагает, что поведение Монро было реакцией на пренебрежение и сексизм со стороны коллег[111]. Историк кино Лоис Баннер утверждала, что руководители киностудии 20th Century Fox и многие режиссёры на протяжении её карьеры подвергали её давлению и унижению[112].
1953: Состоявшаяся звезда
Три фильма, вышедшие в 1953 году, сделали Монро главным секс-символом и одной из самых востребованных актрис Голливуда[113][114]. Первым из них был цветной нуар «Ниагара». В нём она воплотила образ роковой женщины, замышляющей убийство своего мужа, которого сыграл Джозеф Коттен[115]. К тому времени совместно с визажистом Алланом «Уайти» Снайдером[англ.] Мэрилин разработала свой фирменный макияж: тёмные изогнутые брови, бледную кожу, блестящие алые губы и акцентную родинку[116]. По словам историка кино Сары Черчвелл, «Ниагара» стал одним из самых откровенных фильмов в карьере актрисы. В некоторых сценах её тело прикрывала лишь простыня или полотенце, что вызвало бурную реакцию у зрителей того времени[102]. В самой известной сцене фильма Монро идёт в сторону Ниагарского водопада, покачивая бёдрами; эта прогулка называлась самой длинной в истории кино. Утверждалось, что актриса, подобно Чаплину, выстроила образ героини вокруг своей походки[117][118].
.jpg)
Когда фильм «Ниагара» вышел в январе 1953 года, женские клубы[англ.] осудили его за безнравственность, однако картина завоевала широкую популярность у зрителей[113]. Variety посчитал фильм «банальным» и «мрачным»[119], а The New York Times писала: «Водопад и мисс Монро — это зрелище, которое стоит увидеть. Возможно, она пока не идеальная актриса… но может быть обольстительной, даже когда просто идёт»[120]. Монро продолжала привлекать внимание к своему имиджу, особенно на премии Photoplay в январе 1953 года, где она получила награду как самая быстро восходящая звезда[121]. На церемонии награждения она появилась в плиссированном платье из золотой парчи с глубоким декольте, созданным Уильямом Травиллой для фильма «Джентльмены предпочитают блондинок». Платье произвело сенсацию, хотя на экране его можно было увидеть только в одном эпизоде[122]. Из-за таких образов актриса Джоан Кроуфорд публично заявила, что поведение Монро не соответствует идеалам актрисы и светской дамы[121].
Если «Ниагара» сделала Монро секс-символом, то сатирическая музыкальная комедия Говарда Хоукса «Джентльмены предпочитают блондинок», закрепила за ней экранный образ наивной и привлекательной блондинки[123]. Фильм был основан на одноимённом романе[англ.] Аниты Лус и его успешной бродвейской постановке[англ.] и рассказывал о двух артистках, ищущих богатых поклонников в исполнении Мэрилин и Джейн Расселл. Роль Лорелей Ли изначально планировалась для Бетти Грейбл, самой популярной блондинки 20th Century Fox в 1940-х годах, однако Монро быстро заняла её место, став звездой, способной привлечь и мужскую, и женскую аудиторию[124]. В июне, в рамках рекламной кампании фильма, она и Джейн Расселл оставили отпечатки рук и ног у Китайского театра Граумана[125]. Фильм вышел вскоре после этого и стал одним из самых кассовых премьер года[126]. Авторитетные издания The New York Times и Variety отозвались положительно о Монро, особенно отметив её исполнение песни «Diamonds Are a Girl’s Best Friend»; по мнению критиков Variety, она «придавала песням сексуальность и делала сцены выразительнее своим обаянием»[127][128].
В сентябре Мэрилин дебютировала на телевидении в программе «The Jack Benny Program», где приняла участие в комедийном скетче и рассказала о своём третьем фильме 1953 года «Как выйти замуж за миллионера». Её коллегами стали Бетти Грейбл и Лорен Бэколл[129]. Монро играла наивную модель, которая вместе с подругами пыталась найти состоятельных мужей. Это был второй фильм, выпущенный в широкоэкранном формате CinemaScope, посредством которого 20th Century Fox надеялась вновь привлечь зрителей в кинотеатры, поскольку рост популярности телевидения снижал доходы киностудий[130]. Несмотря на смешанные отзывы, картина стала самой кассовой в её карьере на тот момент[126].
Монро вошла в Список самых кассовых звёзд[англ.] 1953 и 1954 годов[114], став одной из главных звёзд 20th Century Fox[126]. Её статус национального секс-символа подтвердился в декабре 1953 года, когда Хью Хефнер без согласия Монро опубликовал её фотографии на обложке и развороте в первом номере журнала Playboy[131]. Для обложки использовали снимок Мэрилин с парада 1952 года в честь конкурса «Мисс Америка», а на развороте — одну из её обнажённых фотографий 1949 года[131].
1954—1955: Конфликты с 20th Century Fox и брак с Джо Ди Маджо
Монро стала одной из главных звёзд 20th Century Fox, однако условия её контракта не менялись с 1950 года — она получала значительно меньше, чем другие столь же популярные актёры, и не имела права влиять на выбор ролей[132]. Мэрилин хотела сниматься в более серьёзных ролях, но президент студии Дэррил Занук, который испытывал к ней личную неприязнь, препятствовал этому, полагая, что она принесёт наибольшую прибыль, снимаясь в комедийных проектах[133]. Под давлением владельца студии Спироса Скураса Занук решил, что 20th Century Fox сосредоточится исключительно на развлекательном кино и прекратит производство «серьёзных фильмов»[134]. Когда Монро отказалась сниматься в очередной музыкальной комедии «Девушка в розовом трико», компания приостановила её контракт[135][136].
Конфликт между Монро и студией получил широкий резонанс в прессе. Актриса немедленно предприняла меры для защиты своей репутации[137]. 14 января 1954 года в мэрии Сан-Франциско она вышла замуж за Джо Ди Маджо, с которым состояла в отношениях два года[138]. 29 января пара полетела в Японию, сочетая медовый месяц с деловой поездкой[138]. Мэрилин отправилась в Корею, где четыре дня участвовала в шоу для USO, выступая в общей сложности перед 60 тысячами американских морских пехотинцев США[139]. Вернувшись в Голливуд в феврале, актриса получила премию «Самая популярная звезда» от журнала Photoplay[140]. В марте Монро достигла соглашения со студией: ей пообещали новый контракт, бонус в 100 тысяч долларов и главную роль в экранизации бродвейского хита «Зуд седьмого года[англ.]»[141].
В апреле 1954 года вышел вестерн Отто Преминджера «Река не течёт вспять» — последний отснятый фильм до временной приостановки её контракта, где партнёрами Монро стали Роберт Митчем и Рори Кэлхун. Позднее Мэрилин называла картину «ковбойским фильмом категории Z», в котором имели значение пейзажи и съёмки в формате CinemaScope, а не игра актёров[142]. Картина окупилась в прокате, хотя имела куда меньший успех, чем два предыдущих фильма[142]. После возвращения на 20th Century Fox Монро сыграла роль второго плана в мюзикле Уолтера Лэнга «Нет лучше бизнеса, чем шоу-бизнес»[141]. Актриса не была заинтересована в этом проекте, но студия настояла на её участии, так как ранее она отказалась от съёмок в «Девушке в розовом трико»[141]. Фильм вышел в декабре 1954 года и провалился в прокате. Некоторые критики сочли игру Монро вульгарной и подчёркивали, что её партнёры выглядели более выразительно[143].
В сентябре 1954 года актриса приступила к съёмкам романтической комедии Билли Уайлдера «Зуд седьмого года». Её партнёром был Том Юэлл, а она сыграла роль соблазнительной соседки, в которую влюбляется женатый мужчина. Несмотря на то, что основной съёмочный процесс проходил в Голливуде, в рамках рекламной кампании студия организовала постановочную съёмку на Лексингтон-авеню в Нью-Йорке[144]. В этом эпизоде поток воздуха из вентиляционной решётки метро приподнимает подол белого платья Монро[144]. Съёмки длились несколько часов и привлекли около двух тысяч зрителей. «Зуд седьмого года» вышел в июне 1955 года и стал одним из самых кассовых фильмов года[145]. Сцена сделала Монро героиней мировых заголовков, но способствовала разладу в её браке[146]. С самого начала брака Ди Маджо проявлял болезненную ревность и стремился контролировать супругу. По свидетельствам близких к актрисе людей, в семье имели место случаи физического насилия[147]. В октябре 1954 года, спустя всего девять месяцев после свадьбы, Монро подала на развод[148].
Завершив съёмки в фильме «Зуд седьмого года», в ноябре Монро покинула Голливуд и перебралась на восточное побережье, где совместно с Милтоном Грином основала продюсерскую компанию Marilyn Monroe Productions (MMP), сохранив за собой контрольный пакет акций. Этот шаг впоследствии назвали важным этапом на пути к упадку студийной системы[149][к 7]. Объявляя о создании компании в январе 1955 года, Мэрилин заявила, что устала играть роль секс-символа в однотипных проектах: «У всего есть предел. Я хочу делать что-то лучшее. То, чего зрители от меня не ждут»[151]. Монро высказывала намерение экранизировать свой любимый роман — «Братьев Карамазовых» Фёдора Достоевского, сыграв в нём роль мечты — Грушеньку Светлову[152]. Однако из-за банкротства MMP актриса не успела выкупить права на экранизацию: это сделала студия MGM, а роль Грушеньки в одноимённом фильме 1958 года исполнила Мария Шелл. Монро тяжело переживала, что потеряла роль, но положительно отозвалась о работе Шелл[152]. Актриса обвинила студию 20th Century Fox в нарушении контракта, утверждая, что ей не был выплачен обещанный бонус в размере 100 тысяч долларов[151]. Это привело к затяжному юридическому конфликту[153]. Попытки Монро заявить о себе как о продюсере стали объектом насмешек в прессе. В комедийной бродвейской постановке 1955 года «Испортит ли успех Рока Хантера?[англ.]» Джейн Мэнсфилд пародировала Монро, изображая глуповатую кинозвезду, решившую основать собственную киностудию[154].
После основания MMP Монро переехала на Манхэттен и начала брать уроки драматического искусства у Констанс Колльер и посещать семинары в Актёрской студии Ли Страсберга[155]. Постепенно она сблизилась со Страсбергом и его женой Полой, предпочитая частные занятия, так как чувствовала себя неуверенно на групповых уроках. Их связь стала настолько тесной, что актриса ощущала себя частью их семьи[156]. Монро прекратила сотрудничество с Наташей Лайтесс и стала заниматься с Полой Страсберг[157]. Личные и деловые отношения с Ли Страсбергом были значимы для Монро и продолжались до её смерти. По его совету актриса начала посещать психоаналитика — Страсберг считал, что актёр должен осмысленно переживать личные травмы и использовать их в работе[158][к 8].
Монро продолжала встречаться с Джо Ди Маджо до июня 1955 года[160]. Тем же летом у неё начался роман с драматургом Артуром Миллером[160]. Их отношения стали серьёзными в октябре 1955 года, когда актриса официально развелась, а Миллер расстался с супругой, чтобы быть с Монро[161][162]. Руководство студии пыталось уговорить Мэрилин прекратить отношения, поскольку Миллер находился под следствием ФБР из-за подозрений в связях с коммунистами и был вызван на слушания Комиссии по расследованию неамериканской деятельности[163]. Однако актриса отказалась подчиниться[163]. Вскоре ФБР открыло на неё дело, подозревая возможную причастность к леворадикальным группам, однако никаких доказательств найдено не было[161].
К концу года Монро и студия достигли соглашения о новом семилетнем контракте[153]. Поскольку продюсерская компания актрисы не могла самостоятельно финансировать фильмы, 20th Century Fox согласилась на совместное производство проектов[153]. Согласно договору, Монро должна была сняться в четырёх фильмах студии в течение семи лет[164]. За каждый фильм она получала гонорар в 100 тысяч долларов, а также была наделена правом самостоятельно выбирать сценарии, режиссёров и операторов[164]. Контракт позволял ей после каждого фильма для 20th Century Fox снимать один проект от своей собственной компании[164].
1956—1959: Признание критиков и брак с Артуром Миллером
В начале 1956 года Монро объявила о своей победе над 20th Century Fox[165]. 23 февраля 1956 года она официально изменила имя на Мэрилин Монро[166]. Пресса благожелательно освещала её решение вступить в борьбу со студией. Так, журнал Time назвал её «проницательной деловой женщиной»[167], а Look[англ.] предсказал, что эта победа станет «примером противостояния личности и толпы на долгие годы»[165]. В то же время её роман с Артуром Миллером вызвал негативные отклики в прессе — в частности, обозреватель Уолтер Уинчелл язвительно замечал, что «самая известная белокурая кинозвезда Америки теперь любимица левой интеллигенции»[168].
В марте Монро приступила к съёмкам комедийной драмы «Автобусная остановка» — первого фильма по новому контракту[169]. Она исполнила роль Шери, певицы из салуна, чьи мечты о славе осложняются навязчивым вниманием влюблённого в неё наивного ковбоя, которого сыграл Дон Мюррей. Для этой роли актриса освоила озаркский акцент, сознательно пела и танцевала неровно, а также отказалась от привычного гламурного образа — выбрала простой грим и костюмы из студийного гардероба[170]. Режиссёр бродвейских постановок Джошуа Логан согласился возглавить съёмки, несмотря на первоначальные сомнения в актёрских способностях Монро и осведомлённость о её непростом характере[171]. Съёмки проходили в Айдахо и Аризоне, где Монро, как глава своей кинокомпании MMP, формально считалась руководящей фигурой, имея решающее слово в ключевых вопросах. Логан подстраивался под её хронические опоздания и навязчивое стремление к совершенству, которое негативно сказывалось на съёмочном процессе[172][173]. Этот опыт изменил восприятие Монро в глазах Логана: впоследствии он сравнил её с Чарли Чаплином, отметив её уникальное дарование объединять комедийное и трагическое начало, и назвал её одной из самых недооценённых личностей в истории[174].
29 июня 1956 года Монро и Миллер поженились на гражданской церемонии, которая длилась всего четыре минуты и состоялась в окружном суде Вестчестера в Уайт-Плейнсе, штат Нью-Йорк. Два дня спустя прошло еврейское бракосочетание в доме Кей Браун[англ.], литературного агента Миллера, в Уакабуке[175]. После свадьбы Мэрилин приняла иудаизм, что привело к запрету её фильмов в Египте[176][к 9]. Из-за имиджа Монро как секс-символа и репутации Миллера как интеллектуала их союз воспринимался прессой странным и контрастным, в частности издание Variety вышло с заголовком: «Эрудит женился на песочных часах»[178][179].
В августе состоялась премьера «Автобусной остановки», и фильм получил восторженные отклики как от зрителей, так и от критиков[180]. Журнал The Saturday Review of Literature[англ.] писал, что «игра актрисы убедительно развеяла представление о ней как о простой гламурной звезде», а кинокритик The New York Times Босли Краузер заявил: «Держитесь за свои кресла — вас ждёт потрясающий сюрприз. Мэрилин Монро наконец доказала, что она актриса»[181]. За эту роль она была номинирована на премию «Золотой глобус» в категории «Лучшая женская роль — комедия или мюзикл»[182].
В августе Монро также приступила к работе над первым фильмом, созданным её собственной продюсерской компанией[183]. Романтическая комедия «Принц и танцовщица» снималась на студии Pinewood в Англии и была основана на пьесе Теренса Реттигена «Спящий принц[англ.]» (1953)[183]. Лоренс Оливье не только выступил режиссёром и сопродюсером проекта, но и сыграл главную мужскую роль[167]. Съёмочный процесс был осложнён постоянными конфликтами между Оливье и Монро[184]. Оливье, который ранее исполнял свою роль и в оригинальной театральной постановке, обращался с Монро пренебрежительно и раздражал комментариями вроде: «Всё, что вам нужно делать — это быть сексуальной». Он требовал, чтобы Мэрилин копировала манеру игры Вивьен Ли, ранее воплотившей этот образ в театре[185]. Его также раздражало постоянное присутствие наставницы Монро — Полы Страсберг, которая помогала ей в проработке персонажа[185]. В ответ на давление и грубость со стороны Оливье, Мэрилин стала демонстрировать упрямство, часто опаздывала и отказывалась уступать. Она объясняла своё поведение так: «Если вы не уважаете актёров, они не смогут работать должным образом»[184].
Во время съёмок у Монро возникли и другие сложности. У неё обострилась зависимость от наркотиков, а беременность закончилась выкидышем[186]. Она часто ссорилась с Милтоном Грином из-за будущего компании Marilyn Monroe Productions[186]. Несмотря на эти трудности, съёмки удалось завершить в срок[187]. Премьера картины состоялась в июне 1957 года, она получила смешанные отзывы критиков и не снискала популярности у американской аудитории[188]. Однако в Европе её приняли гораздо теплее: за роль в фильме Монро была удостоена итальянской кинопремии «Давид ди Донателло», французской премии «Хрустальная звезда» и получила номинацию на BAFTA[189].
После возвращения в США актриса взяла 18-месячный перерыв в карьере, чтобы сосредоточиться на семейной жизни. Монро и Миллер проводили время попеременно в Нью-Йорке, Коннектикуте и на Лонг-Айленде[190]. В середине 1957 года Мэрилин забеременела, но беременность оказалась внематочной и была прервана, а спустя год она пережила выкидыш[191]; её проблемы с деторождением были связаны с эндометриозом, который мучил её на протяжении всей жизни[192][к 10]. Вскоре после этого актриса оказалась в больнице из-за передозировки наркотиков[197]. В это же время она разорвала партнёрство с Милтоном Грином, выкупив его долю в их продюсерской компании[198].
Летом 1958 года Мэрилин вернулась в Голливуд и начала сниматься в криминальной комедии Билли Уайлдера «В джазе только девушки», где её партнёрами были Джек Леммон и Тони Кёртис[199]. Хотя ей вновь предложили типичный образ «глупой блондинки», она согласилась на роль благодаря поддержке Миллера и дополнительному условию в контракте — 10 % от прибыли фильма[199]. Съёмочный процесс был настолько трудным, что со временем стал почти легендарным[200]. Монро требовала многочисленных дублей и с трудом запоминала даже простые реплики. Кёртис с иронией замечал, что целовать её было всё равно что «целовать Гитлера» из-за повторов[201]. Сама Мэрилин сравнивала съёмочный процесс с тонущим кораблём. В письме другу Норману Ростену она язвительно писала: «Мне беспокоиться незачем — у меня нет фаллического символа, который можно потерять», — намекая как на Уайлдера, так и на персонажей Кёртиса и Леммона, подчёркивая свою независимость от мужских ожиданий и давления[202]. Сложности на съёмках были связаны и с разногласиями между актрисой и режиссёром[203]. Они не сошлись в понимании образа, и Монро настаивала на правке сцен, что усиливало её сценическую тревожность. По некоторым сведениям, она намеренно портила дубли, чтобы сыграть эпизоды в своей интерпретации[203].
В конечном итоге Уайлдер остался доволен игрой Монро, заявив: «Запомнить текст может любой, но только настоящий артист способен выйти на съёмочную площадку, не зная ни одной реплики — и всё же сыграть так, как сыграла она»[204]. Фильм вышел в марте 1959 года и, несмотря на трудности съёмок, получил восторженные отзывы и стал крупным коммерческим успехом[204]. За роль Душечки актриса получила свою единственную премию «Золотой глобус» в категории «Лучшая женская роль — комедия или мюзикл»[205]. Журнал Veriety назвал её «комедианткой с тем сочетанием обаяния, сексапильности и безупречного чувства ритма, которое невозможно превзойти»[189][206]. По результатам опросов BBC[207], Американского института киноискусства[208] и Sight & Sound[209], картина «В джазе только девушки» признана одним из величайших фильмов в истории кино. Также это был единственный фильм с её участием, который вышел в советский кинопрокат[210].
1960—1962: Спад карьеры и личные трудности
После съёмок «В джазе только девушки» Монро взяла перерыв в карьере до конца 1959 года. Вернувшись в Голливуд, она исполнила главную роль в музыкальной комедии «Займёмся любовью»[211]. Мэрилин настояла, чтобы фильм поставил режиссёр Джордж Кьюкор и попросила мужа, Артура Миллера, доработать сценарий, который казался ей слабым. Актриса высказывала недовольство проектом, однако согласилась участвовать из-за контрактных обязательств[212]. Впоследствии Монро охарактеризовала эту роль как самую неудачную в своей карьере[212]. Съёмки откладывались из-за её нестабильного поведения, опозданий и внезапных исчезновений[211]. Роман Монро с партнёром по фильму Ивом Монтаном стал сенсацией в прессе и активно использовался в рекламной кампании фильма[213]. Он был выпущен в сентябре 1960 года, провалился в прокате и был холодно принят критиками: Босли Краузер назвал Монро «неопрятной» и отметил, что в ней больше нет прежней энергии и обаяния[214], а Хедда Хоппер охарактеризовала фильм «самым вульгарным в её карьере»[215]. В том же году Трумен Капоте предложил актрисе роль Холли Голайтли в экранизации своей повести «Завтрак у Тиффани» (1958), но продюсеры утвердили Одри Хепбёрн, опасаясь проблем, связанных с участием Монро в съёмках[216].
Последней актёрской работой Монро стал драматический вестерн Джона Хьюстона «Неприкаянные» (1961). Сценарий был написан Артуром Миллером специально для Монро, чтобы она могла раскрыться в серьёзной драматической роли[217]. Мэрилин сыграла Розлин Тэйбер — недавно разведённую женщину, подружившуюся с тремя пожилыми ковбоями и женщиной, сопровождавшей бракоразводные процессы. Её партнёрами по фильму стали Кларк Гейбл, Илай Уоллак, Монтгомери Клифт и Телма Риттер. Съёмки в пустыне Невады, проходившие с июля по ноябрь 1960 года, оказались особенно тяжёлыми[218]. К тому моменту брак Монро и Миллера фактически распался; вскоре драматург начал отношения с фотографом Инге Морат[217]. Мэрилин угнетала мысль о том, что Артур частично списал главную героиню с неё самой. Она также считала, что её героине отведено второстепенное место на фоне мужских персонажей[219]. Миллер переписывал сценарий накануне съёмок, что усиливало раздражение Монро и провоцировало конфликты с ним и съёмочной группой[219]. Сильные боли, вызванные камнями в жёлчном пузыре, и прогрессирующая наркотическая зависимость подорвали её здоровье. Состояние было настолько тяжёлым, что восстановление занимало несколько дней. Грим наносили даже тогда, когда она оставалась под действием препаратов, а в экстренных случаях её приводили в сознание холодной водой[220]. После очередной передозировки Монро в августе, съёмки были остановлены для того, чтобы она могла пройти курс детоксикации в больнице Лос-Анджелеса[220]. Тем не менее, Хьюстон позже высоко оценил её работу: «Она не изображала эмоции — это было искренне. Она забиралась вглубь себя, находила нужную эмоцию и поднимала её в сознание»[221].
Монро подала на развод с Миллером сразу после окончания съёмок, и в январе 1961 года он был официально оформлен в Мексике[222]. Фильм «Неприкаянные» вышел в прокат в следующем месяце, но не имел коммерческого успеха и получил смешанные отзывы[223]. В частности, журнал Variety отметил, что повествование лишено чёткости и целостности[224], а Босли Краузер назвал Монро «совершенно пустой и непонятной», добавив: «К несчастью для структуры фильма, центр тяжести повествования смещён в её сторону»[225]. Постепенно лента обрела статус значимого произведения в кинокарьере актрисы. Джефф Эндрю[англ.] из Британского института кино назвал «Неприкаянных» классикой[226], а исследователь творчества Хьюстона Тони Трейси отмечал, что роль Розлин может рассматриваться как наиболее зрелая актёрская работа Монро[227]. Джеффри Макнаб из The Independent указывал на незаурядность её исполнения, особенно в сценах, где героиня проявляет сочувствие — как к лошадям, так и к ковбоям, оказавшимся в уязвимом положении[228].
Весной 1961 года Монро рассматривала возможность участия в съёмках в телевизионной адаптации пьесы Уильяма Сомерсета Моэма «Дождь» для телеканала NBC. Однако проект был приостановлен после того, как руководство канала отклонило её просьбу утвердить Ли Страсберга в качестве режиссёра[229]. После срыва съёмок актриса решила взять паузу в работе и сосредоточиться на восстановлении здоровья: она перенесла операцию по удалению жёлчного пузыря, проходила лечение от эндометриоза и провела четыре недели в психиатрической клинике, где проходила курс терапии от депрессии[230]. Изначально она добровольно обратилась в клинику Пейн-Уитни, но была ошибочно помещена в отделение для пациентов с тяжёлыми психозами — в изолированную палату с мягкими стенами, из которой не могла ни перейти в другое отделение, ни покинуть учреждение[231]. Спустя три дня при содействии бывшего мужа Джо Ди Маджо, с которым она возобновила отношения, Монро добилась перевода в Медицинский центр Колумбийского университета[232]. В мае того же года актриса переехала в Калифорнию, а в начале 1962-го приобрела дом в Брентвуде — первое и единственное жильё, которое принадлежало ей на праве собственности. Именно там она провела последние месяцы жизни[233].
Весной 1962 года Мэрилин снова оказалась в центре внимания, получив премию «Золотой глобус» в категории «Любимая всемирная кинозвезда». В это же время она приступила к съёмкам фильма студии 20th Century Fox «Что-то должно случиться» — ремейка картины «Моя любимая супруга» (1940)[234]. Marilyn Monroe Productions выступила со-продюсером проекта, режиссёром вновь стал Джордж Кьюкор, а партнёрами Монро были Дин Мартин и Сид Чарисс[235]. За несколько дней до начала съёмок у актрисы диагностировали острое воспаление носовых пазух. Несмотря на медицинские рекомендации отложить производство, студия отказалась переносить график — съёмки начались в конце апреля[236]. Мэрилин была слишком больна, чтобы работать в ближайшие шесть недель, и хотя врачи подтверждали тяжесть её состояния, руководство студии публично обвиняло актрису в симуляции, усиливая давление[236]. 19 мая она покинула съёмочную площадку, чтобы выступить с исполнением «Happy Birthday, Mr. President» в Мэдисон-сквер-гардене по случаю дня рождения президента Джона Ф. Кеннеди[237]. Её появление в облегающем бежевом платье, расшитом шестью тысячами стразов и создававшем эффект наготы, произвело фурор[237][к 11]. Этот поступок вызвал недовольство студии, ранее запретившей ей покидать съёмочную площадку независимо от причин[240].
В конце мая Монро исполнила сцену, где её героиня купалась обнажённой в бассейне[241]. Для привлечения внимания к фильму студия пригласила прессу на съёмочную площадку. Фотографии, опубликованные в журнале Life, произвели сенсацию: это был первый случай, когда актриса первой величины позировала обнажённой на вершине своей карьеры[242]. Вскоре после этого Монро вновь взяла больничный, и 20th Century Fox заявила, что не может позволить себе ещё один проект с нарушением графика, поскольку студия уже несла колоссальные убытки на производстве фильма «Клеопатра»[243]. 7 июня студия официально уволила актрису и подала на неё в суд, потребовав 750 тысяч долларов в качестве компенсации за понесённые убытки[244]. На роль Монро была утверждена Ли Ремик, однако Дин Мартин наотрез отказался работать без Монро. В ответ 20th Century Fox подала иск против Мартина и приостановила съёмки[245]. Студия обвинила Монро в срыве проекта и начала распространять слухи о её нестабильном психическом состоянии[244].
Спустя несколько недель после увольнения актрисы 20th Century Fox признала своё решение опрометчивым. В июне студия возобновила переговоры с Монро, а летом заключила с ней новый контракт[246]. Согласно новому соглашению, планировалось возобновление съёмок фильма «Что-то должно случиться», а также актрисе предлагалась главная роль в чёрной комедии «Что за путь![англ.]»[246]. Кроме того, Монро выражала интерес к роли Джин Харлоу в биографической картине[246]. Стремясь улучшить свою репутацию, актриса участвовала в рекламных кампаниях, дала интервью журналам Life и Cosmopolitan, а также провела первую фотосессию для Vogue[247]. Для Vogue Монро и фотограф Берт Штерн создали две серии снимков — классическую модельную и откровенную, включавшую фотографии, на которых актриса предстала обнажённой. Фотографии были опубликованы уже после её смерти под названием «The Last Sitting»[248].
Remove ads
Смерть и похороны
Суммиров вкратце
Перспектива
В последние месяцы жизни Монро проживала по адресу 12305 Fifth Helena Drive в районе Брентвуд города Лос-Анджелеса. Вечером 4 августа 1962 года в доме находилась её домработница, Юнис Мюррей[249]. Около трёх часов ночи 5 августа Мюррей проснулась с тревожным предчувствием: она заметила свет, исходящий из-под двери спальни актрисы, но не смогла получить от неё ответа, а сама дверь оказалась запертой. Тогда Мюррей вызвала психиатра Монро, доктора Ральфа Гринсона, который вскоре прибыл на место и проник в спальню через окно. Он обнаружил Монро мёртвой: она лежала обнажённой на кровати, укрытая простынёй, с телефонной трубкой, зажатой в руке[249]. Около 3:50 утра к дому прибыл лечащий врач актрисы, Хайман Энгельберг, который констатировал её смерть[249]. В 4:25 утра было уведомлено полицейское управление Лос-Анджелеса[249].
Смерть Монро наступила в промежутке между 20:30 и 22:30 вечера 4 августа[250]. Согласно токсикологическому заключению, причиной смерти стало острое отравление барбитуратами. В её крови было обнаружено 8 мг % хлоральгидрата и 4,5 мг % пентобарбитала (торговое название — Нембутал), а в печени — 13 мг % пентобарбитала[251]. Рядом с кроватью нашли пустые бутылочки из-под лекарств[251]. Возможность случайной передозировки была исключена, поскольку концентрация веществ в организме превышала смертельную дозу в несколько раз[252].
В расследовании обстоятельств смерти актрисы офис коронера округа Лос-Анджелес получил поддержку от Команды по предотвращению самоубийств Лос-Анджелеса, обладавшей экспертными знаниями в области суицидов[251]. По словам её лечащих врачей, Монро страдала от частых приступов тревоги и депрессии, а также резких перепадов настроения. За свою жизнь она неоднократно сталкивалась с передозировками и предпринимала попытки самоубийства[252][253]. Учитывая эти факты, а также отсутствие признаков насильственного вмешательства, заместитель коронера Томас Ногучи классифицировал смерть Монро как вероятное самоубийство[251].
Мэрилин Монро была международной звездой, и известие о её смерти вызвало широкий резонанс в США и Европе[254]. По словам историка кино Лоис Баннер, после её кончины уровень самоубийств в Лос-Анджелесе удвоился[254]. Редакция Chicago Tribune сообщала о сотнях телефонных звонков от представителей прессы с просьбами предоставить информацию о произошедшем[255]. Многие представители искусства отзывались о её смерти с горечью и сочувствием. Так, французский художник Жан Кокто отметил, что «её смерть должна стать страшным уроком для всех, кто делает своим ремеслом слежку и издевательства над кинозвёздами». Актёр Лоренс Оливье называл её жертвой шумихи и сенсаций, а режиссёр Джошуа Логан считал Монро «одной из самых недооценённых личностей в истории»[256].
Похороны Мэрилин Монро состоялись 8 августа 1962 года на Вествудском кладбище в Лос-Анджелесе и носили закрытый характер — присутствовать могли лишь самые близкие[257]. Прощание организовали сестра актрисы Бернис, Джо Ди Маджо и его бизнес-менеджер Инез Мелсон[257]. Из всех бывших супругов актрисы на церемонии присутствовал только Ди Маджо[258]. Он запретил присутствие представителей семьи Кеннеди и большинства звёзд Голливуда, заявив: «Передайте им, что если бы не они, Мэрилин всё ещё была бы здесь»[259]. Актрису похоронили в её любимом зелёном платье от Эмилио Пуччи и шарфе в тон. Двойной бронзовый гроб был украшен розами и шёлком цвета шампанского[260][261]. Отпевание провёл лютеранский пастор преподобный Э. Дж. Солдан. Во время службы были прочитаны (в масоретской нумерации) Псалом 23, 14 глава Книги Иова, выдержки из Псаломов 46 и 139, включая 14 стих 139 Псалома «Как дивно она была устроена Творцом». Звучала Симфония № 6 Петра Чайковского и — по просьбе самой Монро — звучала запись песни «Над радугой» в исполнении Джуди Гарленд[262]. Во время прощания Джо Ди Маджо был потрясён, плакал, целовал тело покойной и повторял: «Я люблю тебя. Я люблю тебя»[263]. Хотя церемония была закрытой, тысячи людей собрались у кладбища, чтобы проститься с актрисой[257]. Мэрилин Монро была предана покою в склепе под № 24 на Вествудском кладбище[264].
В последующие десятилетия были выдвинуты различные конспирологические теории, согласно которым причиной смерти Монро могли быть убийство или случайная передозировка, что противоречило официальной версии о самоубийстве[265]. Широкую огласку предположение об убийстве получило после публикации книги Нормана Мейлера «Мэрилин: Биография» в 1973 году, а в последующие годы тема приобрела настолько огромную популярность, что в 1982 году окружной прокурор Лос-Анджелеса Джон Ван де Камп провёл предварительное расследование с целью определить, имеются ли основания для возбуждения уголовного дела[266]. Доказательств насильственной смерти обнаружено не было[267].
Remove ads
Личная жизнь
Суммиров вкратце
Перспектива
Расхожее мнение о многочисленных любовных связях Монро является преувеличением[268]. Личная жизнь актрисы всегда вызывала общественный интерес, и журналисты нередко приписывали ей несуществующие романы[268]. Слухи о якобы сделанных ею абортах также не нашли подтверждения[268]. Монро часто становилась объектом мифов и домыслов: фотографии и видеозаписи с другими женщинами порой выдавались за её собственные[268]. В 1952 году, когда её имя только начинало набирать популярность в Голливуде, обнажённые фотографии модели Арлин Хантер пытались выдать за снимки Монро. Актриса подала в суд, и её адвокаты доказали, что это не она изображена на фотографиях[268]. Годы спустя после её смерти на аукцион был выставлен порнофильм с участием другой актрисы, который ошибочно приписали Монро[268].
Со временем многие пытались представить себя близкими друзьями или возлюбленными Монро[268]. Среди них — Марлон Брандо и Тони Кёртис, которые в своих мемуарах утверждали, что состояли с ней в романтических отношениях[268]. Журналист Роберт Слэтцер даже заявлял, что они тайно поженились и оставались друзьями до самой её смерти, однако эта история не получила подтверждения и впоследствии была признана вымышленной[268]. Согласно воспоминаниям, единственная их встреча произошла во время съёмок фильма «Ниагара», где он попросил у неё автограф и сделал снимок. Более того, в день, который он называл датой их «свадьбы», Монро находилась в гостях у своей подруги[268].
Браки
Первым мужем Нормы Джин Мортенсон стал моряк, а затем полицейский Джеймс Догерти[англ.], за которого она вышла замуж в 16 лет, чтобы избежать возвращения в приют[52][53]. Брак продлился четыре года и распался из-за различия жизненных устремлений: Норма Джин мечтала о карьере, тогда как её муж хотел, чтобы она осталась домохозяйкой[54]. Спустя годы Монро вспоминала: «Я не чувствовала ни горя, ни радости от этого брака. Мы редко разговаривали, и дело было не в ссорах, а в том, что нам попросту не о чем было говорить. Я умирала от скуки»[54].
В феврале 1952 года Мэрилин начала встречаться с всемирно известным бейсболистом итало-американского происхождения Джо Ди Маджо[92]. Спустя два года, 14 января 1954 года, они тайно поженились в Сан-Франциско[138][258]. Вскоре Ди Маджо стал проявлять крайнюю ревность и настаивал, чтобы Монро завершила карьеру и сосредоточилась на семейной жизни[258][147]. По воспоминаниям близких к паре людей, в их отношениях имели место вспышки агрессии, а сама актриса не раз появлялась на съёмочной площадке в подавленном состоянии, со следами слёз и физического воздействия[258][147]. Через девять месяцев она подала на развод, указав в качестве причины жестокое обращение[258][148]. Несмотря на бракоразводный процесс, их отношения продолжались до середины 1955 года[160]. Ди Маджо не прекращал заботится о ней: именно он организовал её похороны и в течение двадцати лет каждую неделю приносил розы к её могиле[258].
После окончательного расставания с Джо Ди Маджо в июне 1955 года, Мэрилин начала встречаться с драматургом Артуром Миллером[160]. Они познакомились ещё в 1951 году во время съёмок фильма «Моложе себя и не почувствуешь» и в течение нескольких лет поддерживали переписку. Их следующая встреча состоялась в 1955 году на студии, где Монро проходила кинопробы. Позднее она вспоминала: «В тот вечер на площадке я старалась как могла. Никогда не забуду, как он сказал, что мне нужно играть в театре. Тогда все засмеялись, но он повторил: „Нет-нет, серьёзно“. В его тоне была такая человечность. Он обращался со мной как с равной, и это для меня было самым главным»[269]. В октябре 1955 года Монро и Миллер объявили, что находятся в отношениях, а их свадьба состоялась 29 июня 1956 года[175]. Спустя некоторое время в их браке начали проявляться сложности[186]. Миллер записал в дневнике: «Ты ведёшь себя как ребёнок. Я тебе не слуга, паршивая ты сплетница, не заслуживающая того, что имеешь в жизни»[186]. По словам очевидцев, актриса случайно обнаружила эту запись, что стало причиной серьёзного конфликта[186][к 12]. За годы брака Мэрилин пережила несколько неудачных беременностей, в том числе внематочную. В январе 1961 года супруги развелись после пяти лет брака[222].
В последние годы жизни Мэрилин вновь сблизилась с Джо Ди Маджо. В начале 1960-х они вместе проводили время во Флориде. В интервью она говорила: «Нам просто хорошо вместе. Джо никогда не бросит меня в беде, но прежней любовной искры между нами уже нет. Мы понимаем друг друга лучше, чем когда-либо». По некоторым сведениям, Монро и Ди Маджо планировали повторно вступить в брак осенью 1962 года, однако никаких документальных подтверждений этому не сохранилось[232].
Роман с 35-м президентом США Джоном Фицджералдом Кеннеди
Существует множество неподтверждённых слухов о романе актрисы с 35-м президентом США Джоном Ф. Кеннеди[271]. Эта тема остаётся предметом споров — от обсуждений возможных личных отношений до различных теорий заговора. Большинство биографов Монро сходятся во мнении, что их знакомство состоялось в 1961 году благодаря общим друзьям. Со временем многие, включая лиц из ближнего круга актрисы, выступали с сенсационными заявлениями, однако ни одно из них не было подтверждено убедительными доказательствами. В отдельных версиях утверждается, что отношения продолжались на протяжении многих лет и начались ещё в конце 1940-х годов, когда Кеннеди был малоизвестным сенатором, а Монро только начинала кинокарьеру. Иногда заявлялось, что сама актриса рассказывала о связи с президентом в разные периоды своей жизни, в том числе в годы замужества. Нередко авторов подобных утверждений уличали в недостоверности и стремлении к личной выгоде[239][238][272][273].
19 мая 1962 года Мэрилин Монро выступила на праздновании 45-летия президента Джона Ф. Кеннеди в Мэдисон-сквер-гарден в Нью-Йорке. Актриса появилась в легендарном облегающем платье телесного цвета, расшитом стразами, и исполнила песню «Happy Birthday, Mr. President» в манере, сочетающей чувственность и сексуальность[271]. Некоторые источники впоследствии высказывали предположения, что во время выступления Монро могла находиться под воздействием алкоголя или наркотических веществ. Событие вызвало широкий общественный резонанс: в прессе стали появляться домыслы о возможной близости актрисы и президента. Тем не менее при жизни обоих эта тема не получила публичного развития[239][273][272].
Со временем предположение о романе Монро с братом президента, Робертом Кеннеди, получило широкое распространение, несмотря на отсутствие доказательств. Большинство биографов, а также близкие актрисе люди последовательно опровергали данную версию[272][273].
Существует версия, согласно которой летом 1962 года актриса перенесла аборт или выкидыш. Слухи о возможной беременности Монро от Джона Кеннеди циркулируют на протяжении десятилетий, однако документальных подтверждений этому не существует. Биограф Фред Лоуренс Гайлес в книге «Норма Джин: жизнь Мэрилин Монро» (1969) высказывал предположение, что в июле того года актриса могла сделать аборт, но каких-либо достоверных свидетельств он не приводил. Подобные заявления появлялись и в более поздних публикациях, однако и они не основывались на проверенных фактах и оставались на уровне спекуляций[239][273][272].
Remove ads
Публичный имидж
Суммиров вкратце
Перспектива
В 1940-е годы особой популярностью пользовались актрисы, которых публика воспринимала как волевых и умных, среди них — Кэтрин Хепбёрн и Барбара Стэнвик, игравшие на экране сложных драматических персонажей. В годы войны они в основном привлекали в кинотеатры женскую аудиторию. Студия 20th Century Fox намеревалась сделать Мэрилин секс-символом 1950-х годов — звездой, чьи фильмы могли бы заинтересовать вернувшихся с фронта мужчин, — и рассматривала её как преемницу Бетти Грейбл, самой популярной блондинки 1940-х годов[274]. По данным историка кино Ричарда Дайера[англ.], звёздный образ Монро формировался в расчёте преимущественно на мужскую аудиторию[275].
С самого начала актриса играла важную роль в формировании собственного имиджа, а к концу карьеры практически полностью контролировала его[276][277]. Монро разрабатывала большинство своих рекламных стратегий, поддерживала дружеские отношения с известными журналистами — Сидни Скольски[англ.] и Луэллой Парсонс, а также контролировала использование своих фотографий[278]. Помимо Грейбл, Мэрилин часто сравнивали с другой знаменитой платиновой блондинкой — кинозвездой 1930-х годов Джин Харлоу[279]. Монро называла Харлоу своим детским кумиром и мечтала сыграть её в биографическом фильме. Она даже наняла её личного стилиста, который занимался окрашиванием волос[280].
Экранный образ Монро строился на её светлых волосах и стереотипах, связанных с ними, особенно на представлениях о глупости, наивности, сексуальной доступности и искусственности[281]. В фильмах она часто говорила придыхательным, слегка детским голосом, что в интервью создавало впечатление полной невинности и спонтанности. Таким образом, она обыгрывала эти стереотипы, намеренно доводя их до абсурда в двусмысленных фразах, которые стали известны как «Монроизмы»[282]. Например, когда её спросили, что на ней было надето во время обнажённой фотосессии 1949 года, Мэрилин ответила: «У меня было включено радио»[283]. Принимая навязанные стереотипы, Монро не растворялась в них, а лишь тонко высмеивала, превращая в инструмент обольщения и скрытой насмешки[283].
В кино актриса, как правило, исполняла роли, значимость которых определялась исключительно внешностью и полом — красивых, соблазнительных блондинок, присутствующих на экране ради мужского удовольствия[275]. Её персонажи чаще всего сводились к шоу-дивам, секретаршам или моделям, неизменно находившимся в центре внимания[275]. Монро начала карьеру как пинап-модель, и её фигура с выраженными изгибами стала одной из самых узнаваемых черт имиджа[275]. В фильмах она нередко принимала позы, подчёркивавшие её формы, а характерная походка с покачиванием бёдер принесла ей прозвище «девушка с горизонтальной походкой»[102]. Несмотря на то, что её экранные персонажи часто акцентировали сексуальность, в общественном восприятии Монро сочетала в себе не только образ соблазнительной женщины, но и трогательную уязвимость[102].
Одежда играла важную роль в создании сценического образа Монро: она часто выбирала белые наряды, подчёркивая цвет волос и фарфоровую кожу[284]. Её появление привлекало внимание как эффектными, порой откровенными образами, так и тщательно срежиссированными «случайностями», например, эпизодом на пресс-конференции, когда у неё внезапно лопнула бретелька[285]. В прессе её образ формировался как воплощение американской мечты — девушки, которая, пройдя путь от бедности, достигла статуса суперзвезды[286]. При этом многие истории о её детстве в приёмных семьях были преувеличены или частично вымышлены, что только укрепляло созданный миф[287]. Киновед Томас Харрис отмечал, что её происхождение из рабочего класса делало образ Монро более близким и соблазнительным для широкой аудитории — в отличие от Грейс Келли, чей схожий типаж ассоциировался с холодной аристократической недосягаемостью[286].
Огромное влияние на становление имиджа Монро оказала её наставница по актёрскому мастерству — Наташа Лайтесс, от которой она переняла характерную манеру игры, мимику и жесты[288]. Эти черты стали неотъемлемой частью как её актёрского стиля, так и публичного образа. Монро целенаправленно стремилась освоить всё, что составляло её сценический образ: от подбора одежды и макияжа до публичного поведения и демонстрации сексуальности. Лайтесс стала для неё не только педагогом, но и жизненным ориентиром[288]. Мэрилин настолько нуждалась в её поддержке, что отказывалась сниматься без её присутствия. Это вызывало раздражение у руководства студии и режиссёров. Во время съёмок крупных планов Наташа держала актрису за руку, помогая ей справиться с волнением[288]. Вмешательство педагога во все аспекты съёмочного процесса не раз приводило к её удалению со съёмочной площадки, однако в итоге с её присутствием приходилось мириться[288].
Хотя образ наивной, сексуальной блондинки был тщательно выстроенным актёрским приёмом, зрители и критики часто воспринимали его как подлинное отражение её натуры, полагая, что Монро на экране остаётся самой собой. Это серьёзно осложняло её карьеру в моменты, когда она стремилась выйти за пределы привычного амплуа, получить более сложные роли и добиться признания не только как актриса, но и как деловая женщина[289]. Историк кино Сара Черчвелл, исследовав биографии Монро, выделила три устойчивых мифа о ней[290]:
Первый миф — что она была глупа. Второй — что она была хрупкой. Третий — что она не умела играть. На самом деле, она была далеко не глупой, хоть и страдала от отсутствия формального образования. Она была невероятно умной и очень сильной, иначе не смогла бы преодолеть голливудскую студийную систему 1950-х годов. Глупая блондинка была всего лишь образом — ради всего святого, ведь она была актрисой! Настолько убедительной актрисой, что теперь никто не верит, что за этим образом скрывалось что-то большее.
Биограф Лоис Баннер отмечала, что Монро часто тонко пародировала собственный статус секс-символа как в фильмах, так и в публичных выступлениях[291]. По её словам, созданный актрисой образ был «блестяще воплощённым архетипом, стоящим где-то между Мэй Уэст и Мадонной в традициях гендерных трикстеров XX века»[292]. Сама Монро признавалась, что испытала влияние Мэй Уэст, переняв у неё «несколько трюков — например, искусство высмеивать собственную сексуальность»[293]. В 1950-х годах она также изучала основы комедийного и танцевального мастерства у мима и танцовщицы Лотти Гослар[англ.], известной своими сатирическими номерами. Гослар наставляла её и во время съёмок[294]. Ярким примером пародийного переосмысления образа стала сцена из фильма «Джентльмены предпочитают блондинок», где героиня Монро говорит: «Я могу быть умной, когда это важно, но большинству мужчин это не нравится». Эта реплика, подчёркивающая двойственное восприятие её героини, была предложена самой актрисой[295]. В 1962 году в интервью журналу Life Монро размышляла о своём статусе секс-символа: «Я никогда не понимала его, этот секс-символ. Я всегда думала, что символами были те моменты, когда мы играем вместе на сцене! Вот беда — секс-символ становится вещью. Я просто ненавижу быть вещью. Но если я должна быть символом чего-то, то я предпочла бы быть секс-символом — не вещью, а символом»[296].
По словам Ричарда Дайера, в 1950-х годах имя Монро стало синонимом сексуальности, а её образ следует рассматривать в контексте моральных и сексуальных установок американского общества того времени — фрейдизма, отчётов Кинси и книги Бетти Фридан «Загадка женственности»[297][298]. Воплощая на экране уязвимость, будто бы не осознавая масштаба собственной притягательности, Монро стала первым секс-символом, сделавшим сексуальность не опасной, а мягкой, игривой, почти детской — противоположностью роковых женщин 1940-х годов[299]. Дональд Спото описывал её как идеал послевоенной американской девушки — нежной, наивной, готовой отдаваться любви без условий[300]. Киновед Моли Хаскелл[англ.] называла Монро мифом своего времени — «ложью о том, что у женщины нет собственных сексуальных желаний и что она существует лишь ради мужчин»[301]. Норман Мейлер подчёркивал: «Мэрилин намекала, что близость с другими может быть трудной и даже опасной, а с ней — сладкой, как мороженое»[302]. Актриса соединяла в себе несовместимое — как заметил Граучо Маркс, она была одновременно «Мэй Уэст, Тедой Барой и Малышкой Бо-Пип»[303]. По словам Хаскелл, именно этот образ, рассчитанный на мужскую аудиторию, сначала отталкивал женщин: «Они не могли отождествить себя с ней и не поддерживали её». Лишь после её смерти к ней пришло настоящее женское признание[304].
Ричард Дайер указывал, что платиновые волосы стали неотъемлемой частью имиджа Монро, делая её, по его словам, «расово однозначной» — исключительно белой — в эпоху, когда в США начиналось движение за гражданские права чернокожего населения. В этом контексте он рассматривал актрису как символ латентного расизма в массовой культуре XX века[305]. Биограф Лоис Баннер частично соглашалась с этой точкой зрения, полагая, что культ блондинок, с которым отождествлялась Монро, вряд ли возник случайно. Однако она критиковала односторонность такого подхода, подчёркивая, что в реальной жизни актриса поддерживала тёплые отношения с представителями этнических меньшинств — её избранниками были Джо Ди Маджо (итало-американец) и Артур Миллер (еврей)[306]. Более того, по словам Баннер, несмотря на упрёки в транслировании узких расовых стандартов в рекламе, Монро порой сама бросала вызов этим нормам[307]. Так, в 1951 году журнал Look опубликовал её фотографию с афроамериканским преподавателем вокала Филом Муром[англ.] — в то время это было нетривиальное, даже провокационное заявление[307]. Также Монро дружила с чернокожей джазовой певицей Эллой Фицджеральд и активно поддерживала её. Позже Элла вспоминала: «Именно благодаря Мэрилин я стала выступать в Мокамбо[англ.], очень популярном ночном клубе 1950-х. Она лично позвонила владельцу и сказала, что хочет, чтобы меня немедленно пригласили, и если он согласится, она будет приходить туда каждый вечер и заказывать ближайший столик. Она добавила, что, будучи суперзвездой, вызовет настоящий ажиотаж у прессы. Хозяин согласился, и Мэрилин действительно приходила каждый вечер. Пресса была в восторге. После этого мне больше никогда не приходилось петь в маленьких клубах. Она была исключительной женщиной — немного опередившей своё время. И, пожалуй, даже не осознавала этого»[308].
По данным журнала Photoplay, Мэрилин Монро воспринималась как подлинное воплощение американского духа — «национальный символ, столь же узнаваемый, как хот-дог, яблочный пирог или бейсбол»[309]. Биограф Лоис Баннер называла её ярчайшей иконой культуры популюкс[англ.] — эпохи потребления и оптимизма, в которой "её светлый, сияющий образ помогал нации справляться с тревогами холодной войны, страхом атомной катастрофы и угрозой советского тоталитаризма[310]. Историк Фиона Хэндисайд отмечала, что во Франции блондинок ассоциировали с американской современностью, опрятностью и независимостью, благодаря чему Монро стала символом «новой» женщины — открытой, активной, освобождённой от старомодных социальных условностей[311]. Киновед Лора Малви охарактеризовала её как персонификацию американской потребительской культуры: «Если США экспортировали гламур и демократию в послевоенную Европу, то Монро стала их идеальным воплощением. Она символизировала всё американское. Её образ объединил экономические, политические и эротические ожидания эпохи. К середине 1950-х годов она стала иконой гламура, доступного каждой женщине, — стиля, который можно было воспроизвести с помощью американской косметики, нейлоновых чулок и платиновых локонов»[312].
20th Century Fox стремилась извлечь выгоду на популярности Монро, продвигая актрис, стилистически на неё похожих, таких как Джейн Мэнсфилд, Барбара Николс и Шири Норт[313]. Другие киностудии также пытались «создать собственную Мэрилин Монро»: Universal Pictures с Мейми Ван Дорен[313], Columbia Pictures с Ким Новак[314], и Rank Organisation с Дианой Дорс[315].
Популярность Монро была столь велика, что в её честь был создан первый в истории фан-клуб, получивший название «Монро-6». Его участники — шестеро молодых людей — называли себя её самыми преданными поклонниками. Актриса поддерживала с ними личные отношения, приглашала домой и делилась эксклюзивной информацией. Один из её поклонников, Джеймс Хэспил, хотя формально и не входил в клуб, часто встречался с Монро и стал её другом. После её смерти он написал книгу о своём опыте общения с ней[310].
Remove ads
Наследие
Суммиров вкратце
Перспектива
.jpg)
Согласно энциклопедии The Guide to United States Popular Culture, «как икона американской поп-культуры, Монро имеет лишь нескольких соперников в известности — среди них Элвис Пресли и Микки Маус… никакая другая звезда не вызывала столь широкий спектр эмоций — от вожделения до жалости, от зависти до раскаяния»[3]. Историк искусств Гейл Левин считает, что Монро вполне может быть «самой фотографируемой личностью XX века»[110]. Американский институт киноискусства внёс её в список 25 величайших актрис американского кинематографа, присвоив ей шестое место[5]. Смитсоновский институт назвал её одной из «100 наиболее значимых американцев всех времён»[316], а авторитетное издание Variety и телеканал VH1 поместили её в первую десятку своих рейтингов величайших икон поп-культуры XX века[317][318]. В 2024 году особняк Монро в Брентвуде получил статус объекта культурного наследия[319].
О Мэрилин Монро написаны сотни книг и диссертаций. Она является объектом стихотворений, картин, скульптур, фильмов, спектаклей, опер и песен. Актриса послужила вдохновением для многих выдающихся деятелей искусства, которые чтили её образ в своих произведениях или же посвящали их ей, а также отмечали значимость её влияния на формирование собственного имиджа и творчества[320][321][322]. Среди них писатели Артур Миллер, Трумен Капоте, Норман Мейлер и Джойс Кэрол Оутс[323][324][325]. Музыкальные исполнители Мадонна, Мэрилин Мэнсон, Мэрайя Кэри, Элтон Джон, Misfits, Бритни Спирс, Кайли Миноуг, Гвен Стефани, Кристина Агилера, Леди Гага и Лана Дель Рей[326]. Художники Энди Уорхол, Филипп Халсман, Сальвадор Дали, Виллем де Кунинг, Джеймс Гилл[англ.] и Одри Флэк[327].
Мэрилин Монро посвящено множество документальных и художественных фильмов. В 1980 году для телевидения был снят фильм «Мэрилин: Нерассказанная История», в главной роли — Кэтрин Хикс[328]. В 1996 году на телеэкраны вышел фильм «Норма Джин и Мэрилин», в котором роль Монро сыграли сразу две актрисы: Эшли Джадд Норму Джин, а Мира Сорвино Мэрилин Монро. Обе актрисы были номинированы на премию «Золотой глобус» в категории «Лучшая женская роль в мини-сериале или телефильме»[329]. В 2011 году в мировой прокат вышел фильм «7 дней и ночей с Мэрилин», где роль Монро исполнила Мишель Уильямс. За эту роль актриса была удостоена премии «Золотой глобус»[330]. В 2015 году на канале Lifetime состоялся выход биографического мини-сериала «Секретная жизнь Мэрилин Монро», в котором главную роль сыграла Келли Гарнер[331]. Проект был высоко оценён критиками и получил три номинации на премию «Эмми»[332]. В 2022 году Netflix представил художественный фильм «Блондинка», основанный на одноимённом романе Джойс Кэрол Оутс. Монро в нём воплотила кубино-испанская актриса Ана де Армас. За исполнение этой роли актриса получила широкое признание критиков и была номинирована на премию «Оскар»[333][334].
Личные вещи Монро (сценические наряды, недвижимость) на протяжении многих лет уходят с молотков аукционов за миллионы долларов[335][336]. Кроме того, она остаётся ценным брендом[335], её образ и имя были лицензированы для сотни продуктов, она была показана в рекламе для многонациональных корпораций и брендов, среди которых «Max Factor», «Chanel», «Christian Dior», «Dolce & Gabbana», «Nike», «Mercedes-Benz», «Visa», «Mastercard», «Snickers», «Pepsi» и «Absolut Vodka»[337][338].
Долговечная слава Монро связана с её противоречивым имиджем[339][340]. С одной стороны, она остаётся секс-символом, иконой красоты и одной из самых известных звёзд классического голливудского кино[341][342][343]. С другой стороны, её также вспоминают за непростую личную жизнь, нестабильное детство, борьбу за профессиональное уважение, её трагическую смерть и связанные с ней теории заговора[341]. О ней писали учёные и журналисты, исследующие вопросы гендерного равенства и феминизма[344], такие как Глория Стейнем, Жаклин Роуз[англ.][345], Молли Хаскелл[346], Сара Черчвелл[347] и Лоис Баннер[348]. Стейнем, к примеру, рассматривала её как жертву студийной системы[344][349]. Хаскелл[350], Роуз[345] и Черчвелл[347], напротив, подчёркивали проактивную роль Монро в её карьере и создании своего публичного имиджа.
Контраст между звёздным статусом Монро и её сложной личной жизнью прочно связал её имя с более широкими дискуссиями о таких явлениях современной культуры, как массовые медиа, слава и потребительское общество[322]. По мнению историка Сюзанны Хэм, Монро остаётся актуальной фигурой в рамках продолжающихся дискуссий о современном обществе, поскольку она «никогда полностью не находится в одном времени или месте» и стала «основой для реконструкции повествований об американской культуре» а также «функционирует как культурный тип, который может воспроизводиться, трансформироваться и переводиться в новые контексты разными людьми»[322]. Аналогично, Лоис Баннер назвала Монро «вечным хамелеоном», который переосмысляется каждым новым поколением в соответствии с его представлениями[351].
Несмотря на то, что Мэрилин Монро остаётся культурной иконой, кинокритики по-разному оценивают её актёрское мастерство. Дэвид Томсон[англ.] считал её роли в кино «поверхностными»[352], а Полин Кейл отмечала, что Монро использовала отсутствие актёрских навыков, чтобы повеселить публику: «У неё хватало остроумия, глупости или отчаяния, чтобы превращать пинап в актёрскую игру, и наоборот. Она делала то, что другим мешал делать „хороший вкус“»[353]. По мнению Питера Брэдшоу, Монро была талантливой комедийной актрисой, которая понимала, как достичь нужного комедийного диапазона[354], а Роджер Эберт отмечал, что «эксцентричность и неврозы Монро на съёмочных площадках приобрели дурную славу, однако студия терпела её на протяжении многих лет, тогда как любую другую актрису за подобное поведение вышвырнули бы сразу. Но в случае с Мэрилин всё обстояло по-другому, ведь конечный результат был волшебным»[355]. Джонатан Розенбаум утверждал, что «она искусно обыгрывала сексистское содержание своего материала» и что «скептическое отношение к её интеллекту как актрисы, связано с идеологией репрессивной эпохи, когда считалось, что гламурные женщины не должны быть умными»[356]. Констанс Колльер, одна из педагогов по актёрскому мастерству Монро, сказала: «Мэрилин — это красивое дитя. Но я не могу назвать её актрисой, во всяком случае в традиционном смысле слова. То, чем она владеет, — эта аура, это свечение, этот трепетный ум — может так и не проявиться на сцене. Всё это так хрупко и трудноуловимо, что может быть захвачено только камерой. Это — как колибри в полёте: только камера в состоянии запечатлеть сию поэзию»[357].
Remove ads
Фильмография
Суммиров вкратце
Перспектива
За свою кинокарьеру Монро снялась в 29 фильмах. В 1962 году она приступила к съёмкам тридцатой картины — «Что-то должно случиться», однако была уволена со студии до завершения работы. Актриса скончалась, прежде чем фильм был завершён с другим исполнителем в её роли.
Remove ads
Примечания
Литература
Wikiwand - on
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Remove ads